Хищник

Утолив жажду, Морана вымыла руки, ополоснула лицо и, глубоко дыша, постаралась отмыться, насколько это было возможно.

– Довольно красивое место для кладбища.

Тихий голос Амары заставил Морану поднять взгляд. Увидев беспокойство в ее темно-зеленых глазах, она сделала глубокий вдох.

– Так и есть. Хотя самый красивый вид открывается с другой стороны. Возле ворот.

Амара вскинула брови.

– Думаю, ты говоришь не о сгоревших машинах.

Морана усмехнулась.

– Нет, я говорю не о них. Но о них нам тоже нужно поговорить, так ведь?

– Только если ты сама хочешь, Морана, – от хрипотцы в голосе Амары эти слова прозвучали еще приятнее.

К этому времени Морана уже почти не сомневалась, что полюбила Амару. Ее было невозможно не полюбить.

После всего, что она для нее сделала, девушка заслужила обрести подругу. Как и Морана. Будь все проклято, но она обретет подругу.

То, что она лишилась всего, что было ей известно, не означало, что она не сможет найти что-то прекрасное в неизвестном.

С этой мыслью Морана прокашлялась.

– В последнее время я многое узнала о себе и окружающих меня людях, Амара. И все не то, чем кажется.

Ни разу не перебив, Амара склонила голову, поощряя ее продолжать. Морана слегка улыбнулась в ответ.

– Мне известно о Луне, – сказала она и увидела, как глаза Амары чуть округлились. – Я знаю обо всех исчезновениях и обо всех жертвах. Знаю, что я тоже была среди этих детей и оказалась единственной, кого нашли.

Амара, напряженно сглотнув, кивнула.

– Да, верно. Хотя не все об этом знают. Это не разглашалось.

Морана кивнула в ответ, не настаивая.

– Мне известно, что эти похищения как-то связаны с Альянсом, возможно, и мое похищение тоже. И еще он не испытывает ко мне ненависти за то, что я выжила, а его сестра нет.

Глаза Амары наполнились слезами, и она прикусила губу. Но не произнесла ни слова, и по какой-то причине ее преданность заставила Морану уважать эту женщину еще больше.

Она продолжила:

– Я знаю, что мой отец ни капли обо мне не заботится. Происходит что-то такое, что касается не только меня, с кодами, со всем прочим. Я это знаю. Родной отец покусился на мою жизнь, взорвал мою машину и чуть не убил. Но я не понимаю почему. Почему он это сделал?

Амара сглотнула, ее темно-зеленые глаза сияли искренностью.

– Мне очень жаль.

Морана сглотнула.

– Я только что убила двух человек и, когда мне не к кому было обратиться, решила довериться тебе. Я хочу, чтобы ты знала: если решишь ответить взаимностью, я тебя не предам.

Она помолчала, а потом с тяжестью в сердце сказала все прямо:

– Мне некому тебя выдавать, Амара. Человек, который должен защищать меня, желает моей смерти, а тот, кто должен убить, предоставляет мне защиту. Как бы запутанно все ни было, я не предам твою доброту. Я знала мало доброты в своей жизни, а ту, что познала, проявили ко мне ты, Данте и он. Я не могу с этим не считаться. – Морана сделала глубокий вдох. – Но дело в том, что я не знаю, кем был Тристан Кейн в прошлом. Кто он сейчас. Помоги мне его понять. Помоги бороться.

Амара подняла голову и долго смотрела на небо. Морана дала ей время все обдумать, а потом та заговорила еще более мягким голосом:

– Мне известно, за что он ненавидит тебя, Морана. Но не потому, что он доверился мне. Он никому не доверяет. Никого к себе не подпускает. Как бы ни были одиноки все мы, он самый одинокий из нас.

У Мораны сжалось сердце, когда на нее нахлынули воспоминания о дождливой ночи и стеклянных окнах. Она молча смотрела, как слеза стекла по щеке Амары, когда та продолжила:

– Данте узнал правду, потому что он наследник. И в момент доверия, чтобы облегчить чувство беспомощности от того, что он видел, как его брат изнемогает под беременем, но не мог ничего с этим поделать, он рассказал мне. И я поклялась ему своей жизнью, что правда о Тристане никогда не сорвется с моих уст.

Морана услышала невысказанное «но», которое так и повисло в пространстве между ними. Прикусила язык, не желая портить момент. Еще одна слеза стекла по лицу Амары.

– Я вижу, как он смотрит на тебя. Я знала о тебе всю свою жизнь, но никогда не думала, что он будет таким с тобой.

– Какой он со мной? – тихо спросила Морана, не сдержавшись.

Амара не смотрела на нее, не сводя глаз с облаков у них над головами, и слегка улыбнулась.

– Живой.

Морана почувствовала, как что-то пронзило ее сердце. Ток, разряд, что-то подобное.

– Иначе не скажешь. Поэтому я не верю, что он способен по-настоящему причинить тебе боль. Ведь, почувствовав жизнь, ее уже никогда не отпустишь, правда?

Нет. Не отпустишь.

Моране вспомнились слова, настойчиво сказанные им сегодня утром.

«Я причинил тебе боль?»

Неужели Амара права?

Морана задумчиво молчала.