Хищник

Данте отступил в сторону, и на улицу вышел Тристан Кейн. Его чувственное тело, облаченное в костюм, напрягалось с каждым решительным шагом, за которым старались поспеть еще четверо мужчин. Он остановился переговорить с Данте, демонстрируя Моране свой профиль. Чутко ощущая рядом присутствие отца, Морана отвела взгляд и сделала вид, будто проверяет телефон. Стук ее сердца отдавался во всем теле от груди до ушей, до самой глубины души. Все внутри трепетало. Она трепетала.

А потом он посмотрел на нее.

Снова.

Черт.

Морана подавила дрожь. С трудом.

И он отвел взгляд.

Она задержала дыхание, но, когда он больше не взглянул на нее, посмотрела на отца и заметила, что он наблюдает за Тристаном Кейном с прищуром и злостью в глазах.

Преисполнившись любопытства, Морана посмотрела на мужчину, который всего несколько минут назад был у нее между ног, и захлопала глазами от удивления.

Тристан Кейн не моргая выдерживал сердитый взгляд ее отца. Только приподнял одну бровь и скривил губы в легкой ухмылке, которая была такой же фальшивой, как и британский акцент ее отца. Что он творит?

Через мгновение Морана получила ответ, когда поняла игру. Это называлось игрой на превосходство.

И вот он невозмутимо стоял и демонстрировал свое превосходство на территории ее отца.

В глубине души Морана знала, что речь шла о ней.

Она еще никогда не чувствовала себя настолько живой и никогда не хотела оказаться мертвой сильнее, чем в этот момент.

– Сядь в машину, – рявкнул отец, подталкивая ее к машине.

В любой другой ситуации Морана стала бы упираться и спорить. Но не сейчас. В этот миг она едва ли не бросилась к машине и села в салон, чтобы поскорее сбежать от ситуации, которая могла рвануть в любой момент. Кожу покалывало от витавшего в воздухе напряжения, и она уселась в машину, даже не взглянув на него.

Отец сел следом, захлопнул дверь и велел водителю ехать.

Морана стиснула зубы и уставилась в окно, борясь с желанием сжать руки в кулаки под пристальным отцовским взглядом. Постепенно ее сердце успокоилось, а внутренняя дрожь прекратилась, как только она замкнулась в себе. Она управлялась с отцом на протяжении многих наполненных отчуждением лет. Справится и сейчас. Не обращая внимания на боль в теле и сдерживая все до единой мысли о нем, Морана выпрямила спину и не сводила глаз с проносящегося за окном пейзажа. Такая сдержанная, спокойная, собранная.

За всю поездку отец не проронил ни слова. Впрочем, она этого и не ждала. Нет. Он потеряет самообладание, когда они останутся наедине, но только не в присутствии людей, при которых она могла снова его оскорбить.

Его репутация была гораздо важнее ее репутации.

Дорога от ресторана до особняка была недолгой. Долгой она казалась от того, что Морана знала, что грядет после.

Как только впереди показались ворота и машина въехала на свое место, Морана вышла и зашагала к чудовищному особняку, спрятавшемуся за высоким забором и оружием, которое в любой момент могло обернуться против нее.

Морана дошла до лестницы, ведущей к ее апартаментам, как вдруг позади нее прогремел голос отца.

– Он глаз с тебя не сводил.

От этих слов и воспоминаний о том самом взгляде, который касался ее кожи, скользил по обнаженной спине, ласкал ее тело, Морана запнулась на третьей ступеньке. Она быстро пришла в себя, пока отец этого не заметил, и ответила невозмутимым голосом:

– Разве ты не для этого меня разодел? – спросила она; ее сердце зачерствело за годы разочарований и обид.

– Он ушел со своего места. Ты тоже. А потом он возвращается и не может оторвать от тебя глаз?

Морана оставила без внимания его резкие слова, которые пробудили страстные плотские воспоминания.

– Что ты делала с Тристаном Кейном?

Отец пошел за ней, что на ее памяти случилось впервые. Он никогда не заходил в ее апартаменты. Для нее это всегда было своего рода вызовом.

Морана дошла до лестницы и повернулась к нему, стиснув зубы. Злость в его голосе пробуждала холод у нее внутри, заставляла мысли крутиться в голове.

– Занималась сексом, – отрезала она, с вызовом вскинув брови.

Отец поднял руку, собираясь ударить ее, но замер, а потом и вовсе опустил.

Сердце Мораны неистово стучало, а лед в нем проникал все глубже, но она стояла на своем.

– Скажи мне правду, – велел он, стиснув челюсти и глядя на нее безумным взглядом.

– Уже сказала, – не отступала Морана, раззадоривая его. – Я занималась с ним сексом в уборной, пока ты стоял прямо за дверью.

Отец вздохнул.

– Нет, не занималась. Ты не такая. Я иначе тебя воспитывал.

Морана усмехнулась в ответ.

– Ты меня вообще не воспитывал. – Именно такой она и была.

А сердце дочери в ее груди – сердце юной девушки, которая так и не завоевала ни любви, ни одобрения своего отца, – изнывало от боли. Морана снова заставила его ожесточиться.

Отец прищурил глаза.

– А что за мужчина на мотоцикле? Он тогда кто?

Морана усмехнулась.

– О, с ним я тоже спала. – По сути, так оно и есть.

– Хватит! – резко оборвал отец, сердито глядя на нее, и от ярости его акцент зазвучал более отчетливо. – Если думаешь, что я не вызову врача, чтобы он тебя осмотрел, то ты ошибаешься.