Хищник

Феннеру показалось, что что-то шевелится в болоте, и он остановился. Стояла мертвая тишина, чириканье в камышах умолкло, и эта тишина казалась зловещенапряженной, словно болото ждало Феннера, как живое существо. Ему стало не по себе, он огляделся по сторонам. Куда мог деться зверек? Раньше Феннер и не подозревал, как сильно помогал локатор запаха. Он вдруг понял, что его трясет, пот щиплет глаза и все время приходится мигать. Он осторожно просунул руку в перчатке под капюшон и вытер веки.

Что-то зашелестело в масличных кустах, поросших колючими листьями. Стебли их были противного розового цвета и напоминали голое тело. Феннер знал, что на этих листьях к вечеру проступает маслянистая жидкость с резким запахом: видимо, она служит для приманки мелких насекомых, которых листья засасывают внутрь, как мухоморы на Земле. Ученый продвигался к кустам очень медленно, прижав револьвер к бедру, в левой руке держа наготове сачок.

В кустах не было живности, однако ему показалось, что мох под кустами примят. «А вдруг зверьков два, — подумал Феннер, — один остался в болоте, среди тростника, другой выслеживает меня здесь?» Мурашки побежали по телу.

Он быстро пошел вперед. За масличными кустами показался высокий обрыв над болотом, густо поросший ярко-красными цветами. Они были крупнее маков. Кричаще-яркие на фоне зелени, эти пунцовые цветы блестели, словно покрытые лаком. Они качались на толстых стеблях, волосатых и крепких. Жучки, которых его коллеги назвали лепторинами, жужжа, кружились вокруг этих цветов.

Феннер смотрел на цветы, изучая их. Листья широкие, расположены близко к земле, под ними что-то белеет, похожее на небольшую клетку. Да, ведь это ребрышки какого-то зверька! Феннер подошел ближе, наклонился, чтобы рассмотреть получше, и увидел на земле белые кости — на некоторых еще сохранились клочья высохшего мяса. Рядом валялись скелеты крыльев, огромных, как у вороны, и перья в желтых и черных пятнах.

«Если я не ошибаюсь, — подумал Феннер, — это и есть логово зверя. Может, в эту минуту он и сам лежит здесь, среди цветов, на время став пунцовым ради маскировки».

Феннер выпрямился, готовый отразить атаку. Но тут почувствовал, что голова его странно легка, словно он в избытке наглотался кислорода. В ушах звенит, голова кружится. Сделал шаг — земля закачалась под ногами. Цветы, стоящие прямо перед ним, словно увеличились в размере и потянулись ему навстречу.

Феннер тряхнул головой, чтобы прогнать наваждение. Неверным шагом отошел в сторону, но ярко-красные цветы все также тянулись к нему, изгибаясь вслед, словно пытаясь схватить. Стебли, похожие на розовых червей, неимоверно вытянулись, а жесткие волосы на них встали дыбом.

В этот самый миг на Феннера прыгнул зверек.

Человек видел этот прыжок, но из-за сонливости, охватившей его, не смог мгновенно среагировать. Ленивым, медленным движением он поднял руку с сачком, нажал на кнопку. Сачок выпорхнул из футляра и раскрылся в воздухе, но промахнулся всего на дюйм и упал среди цветов. Зверек со всего размаха ударился о грудь Феннера, опрокинул его, придавил своим весом и нацелил антенны прямо ему в лицо. Увидев открытую пасть с двумя рядами острых зубов, Феннер закрыл глаза.

С помощью локаторов запаха Горслин и Хаким искали своего коллегу не более получаса. Хаким, шедший сзади, вскинул револьвер, но Феннер вскрикнул:

— Не стреляй!

— Так ты в порядке? — спросил Горслин, не веря своим глазам. Феннер сидел на земле, одной рукой прижимая к себе зверька, свернувшегося клубком. Когда Хаким поднял револьвер, тот развернулся во всю длину.

— Я в полном порядке, — ответил Феннер. — Говорите тише.

— Что… что это такое? — спросил Хаким.

Феннер взглянул на зверька. Сейчас он был коричневым, с голубоватым отсветом, который бросал на него комбинезон Феннера. Он погладил ему голову, а тот в ответ лизнул руку узким язычком.

— Могу ответить на твой вопрос, — сказал Феннер. — Существо не очень опасное. Судя по его зубам и общему облику, питается земноводными, а может, и рыбой, как выдра.

— Значит, зверек и сам живет в болоте? — спросил Горслин.

— Да.

— Почему мы не видели его раньше?

— Потому что он робкий. А нас всегда было так много, мы так шумели. Сегодня я был один, меня он боялся меньше, хотя я, видимо, испугал его своим выстрелом. Я думал, он меня выслеживает. Он и правда выслеживал, но с другой целью.

— С какой же? — спросил Хаким.

— Сейчас расскажу. Здесь действует сила привычки. Если бы на глазах у человека, никогда раньше не видевшего собаки, она прыгнула на хозяина, он бы испугался. Поскольку я мыслил примерно так же, я думал, что этот зверек хочет меня съесть. Но он меня выслеживал и даже прыгнул на меня потому, что хотел защитить.

— Защитить? От кого?