Хищник

        — Мог ли это быть кто-то из вне? — спросила Морана, выражая свои опасения, когда она откинулась на подушки, а ее затылок покалывало.

        Данте покачал головой.

        — Я в это не верю. Только тот, кто знал твою семью, мог знать, что ты делаешь. — он остановился на секунду. — Я не совсем уверен, что это не кто-то с моего окружения подставил Тристана.

        — Почему кто-то с твоего окружения может подставить его? — спросила она с любопытством.

        Мужчина перед ней пожал плечами, хотя его лицо оставалось серьезным.

        — Может быть много причин. Зависть из-за его навыков, из-за того, что мой отец предпочитает его. Черт,  у него достаточно врагов внутри Наряда, и любой может потребовать возмездия.

        Живот Мораны сжался, когда она вспомнила, как гладко этот человек солгал своему кровному брату. Она не была уверена, что это был не он, притворяющийся своими обвинениями.

        — Мы отследили транзакции Джексона, — раздался голос Данте, заставивший ее нахмуриться.

        — Я же говорила тебе, что все они ведут к мистеру Кейну.

        — Да, но когда мы внимательно на них посмотрели, были обнаружены аномалии, — сообщил он ей. — Сейчас мы их отслеживаем, но, поскольку это твоя область знаний, возможно, ты могла бы поторопиться?

        Этот союз казался странным. Но она все равно кивнула, протягивая ладонь к флешке, которую он положил.

        — Все, что мы смогли собрать до этого дня, вся информация — здесь.

        Она осторожно положила флешку в клатч и встала, как и он. Поскольку до сих пор он был дружелюбен, Морана тихо сказала:

        — Я дам тебе знать, если что-нибудь узнаю.

        Данте Марони слегка наклонил голову, пристально глядя на нее.

        — Могу я спросить, почему ты отказалась работать с Тристаном?

        Морана приподняла бровь.

        — Могу я спросить, что происходит между тобой и Амарой?

        Дружелюбный мужчина перед ней внезапно окаменел, гнев вспыхнул на его лице, прежде чем он надел вежливую маску, его губы поджались, заставляя ее снова осознать, что он не был желтым цветочком. Он был настоящей кровью Бладхаунда Марони. Он слегка взглянул на нее, его глаза метнулись к женщине, о  которой идет речь, прежде чем снова взглянуть на нее с неохотной улыбкой на губах.

        — Смелость превращается в глупость всего за секунду, — тихо сказал он, его темные глаза насторожились. — Запомни.

        Морана улыбнулась. Итак, она нашла его источник нервов.

        — Прислушайся к своему собственному совету, — ответила она тем же тоном, прежде чем повернуться на каблуках и направиться к бару, глядя абсолютно прямо перед собой, не обращая внимания ни на одну из сторон, но зная, что Тристан Кейн смотрит на нее. Ее горло сжалось, капля пота катилась по декольте, мышцы тела напряглись.

        Желая выпить, она подошла к стойке, музыка стала громче, и она наклонилась, пытаясь привлечь внимание одного из барменов.

        Мужчина лет тридцати пяти в черной футболке посмотрел на нее, его глаза остыли, когда он осмотрел ее с головы до ног. Морана нахмурилась, не понимая реакции.

        — Что я могу вам предложить? — спросил он громким голосом поверх музыки.

        Она смотрела на его глаза, на их мягкость, и почувствовала, как дрожь пробежала по ее спине. Да, она не примет от него алкоголь.

        — Просто апельсиновый сок.

        Он отвернулся, и Морана нахмурила брови, пытаясь вспомнить, встречалась ли она когда нибудь с ним раньше. Нет. Но тогда, возможно, он знал, что она дочь вражеской семьи.

        Вздохнув, она взяла стакан сока, который он подтолкнул к ней, и повернулась лицом к танцполу, выпивая охлаждающий напиток, утоляя жажду, глядя на массу тел, движущихся в такт

перед ней.

        — Антон, один из докторов права, в Цианиде.

        Слева от нее раздался голос виски и греха. Морана сглотнула, но она отказалась повернуться, отказалась признать его, стиснув зубы, ее рука сжимала клатч и стекло, а ее глаза оставались прикованными к вращающимся телам.

        Его глаза подошли к ней. Она знала. Но не повернулась. Медленно выпивая оставшийся сок, она остановилась, осознавая его присутствие рядом с ней, осознавая, что он стоит всего в нескольких дюймах от нее, весь свернувшись мускулами и силой, но на самом деле не признавая ее. И это было абсолютно нормально.

        Она должна уехать. Ей следовало поставить стакан на стойку и выйти из помещения, не говоря ни слова, не взглянув, не при каких условиях. Но по какой-то непостижимой причине в тот момент это стало почти таким же разрушительным, как соревнование взглядов, когда ни один из них не моргнул первым. Это стало столкновением желаний, когда уйти, убежать в этот момент было бы равносильно морганию, и будь она проклята, если отступит первой. Она продолжала стоять, бездумно наблюдая за танцорами, всем своим телом осознавая присутствие рядом с ним, присутствие, которое не уходило, не двигалось и ничего не делало. Он просто присутствовал, и этого по какой-то причине было достаточно.

        — Морана Виталио?