Хищник

        Морана сглотнула, глубоко вздохнула, ее пальцы зависли над ключом в замке зажигания, и, бросив последний взгляд на неподвижный автомобиль, она завела автомобиль.

        В тот момент, когда она это сделала, внедорожник зажужжал.

        С сердцем в горле, Морана схватилась за руль, переключила передачу и выехала на дорогу. Внедорожник ехал за ней, держась на расстоянии нескольких футов между ними, угроза его скорости была очевидна. По коже пробежали мурашки, по телу пробежала дрожь, когда она пыталась ускориться, замедлиться и бессистемно вести машину. Она не оторвалась от хвоста, преследующего её. Совсем.

        Адреналин бурлил в ее теле, когда разум работал, пытаясь найти выход, ее сердце теперь бешено колотилось. За ней не будут гоняться, как за диким животным, и убивать. Нет.

        Стиснув зубы, она чуть не ударила по рулю снова, когда громкий звук прорвался сквозь прилившуюся к ее ушам кровь. Морана снова взглянула в зеркало заднего вида и увидела, как мотоцикл опасно кренится по дороге, когда

водитель сбрасывает газ. Морана отъехала в сторону, давая ему возможность обогнать, чтобы не вовлекать ни в чем не повинного незнакомца в какое бы безумие. Она увидела, как внедорожник

тоже тянется за ней.

        Мотоцикл все ближе и ближе к ним, и в тот момент, когда Морана подумала, что он проедет, случилось самое странное. Байк свернул и врезался в пространство между ее машиной и внедорожником. Какого черта?

        Ей придётся всю эту ночь повторять, это выражение «какого черта». Был ли байкер ненормальным? Это могло быть катастрофой!

        Морана снова подъехала к обочине дороги, всего в нескольких милях от своей собственности, и повернулась, чтобы посмотреть на катастрофу, которая вот-вот произойдет. Но этого не произошло.

        Байкер одной рукой вытащил пистолет из-за спины, сохраняя при этом скорость и равновесие другой. Он ехал в общей сложности сто восемьдесят девять на пустой дороге, лицом к приближающемуся внедорожнику. Он поднял пистолет, пока Морана смотрела, очарованная, с бешено колотящимся сердцем, и направил его на переднее колесо.

        Раздался выстрел, внедорожник занесло, но он внезапно затормозил. Мотоцикл тоже остановился, повернувшись от нее к зверю из транспортного средства, будто он был тоже зверем сам по себе.

        Байкер держал руку поднятой, указывая на машину, в темном шлеме. Морана посмотрела на белую рубашку, туго натянутую на его мускулистую спину и заправленную в темные брюки. Она посмотрела на закатанные рукава, сухожилия и мышцы его предплечий с намеками на выглядывающие татуировки, другая свободная рука держалась за ручку большого мотоцикла.

        Ее шея начала болеть от того, что ее повернули, но она не сводила глаз, даже не моргала, ее сердце бешено колотилось при этой сцене.

        Все было по-прежнему. Внедорожник. Мотоцикл. Байкер. Полностью. Почти как в тихой дуэли, в схватке, в которой она ничего не понимала. Но она чувствовала, как в воздухе накатывается напряжение, густое и тяжелое, готовое взорваться в любой момент.

        Все было по-прежнему. За исключением ее вздымающейся груди. Кем бы ни был байкер, она болела за него. Было что-то опасное в том, как он держался в движении, что-то еще более опасное в том, как он держался в этой неподвижности.

        Внедорожник зажужжал. Байкер не дернулся. Автомобиль повернулся. Быстро. Его мышцы спины напряглись. И с проткнутой шиной, Морана смотрела в полном неверии, как автомобиль повернулся и угнался на бешеной скорости.

        Если бы ей платили долларом каждый раз, когда она говорила: «какого черта?»

        Байкер остановился на мгновение, пока внедорожник не исчез из поля зрения, а затем завел мотоцикл и повернул обратно к ней. Морана повернула шею назад, когда он подъехал вперед, остановившись возле машины.

        Она взглянула на устрашающий размер мотоцикла и человека, который на нем ехал, будучи осторожной и никогда не опускала окна. Он мог бы встать между ее потенциальным жутким убийцей, но она его не знала. И ей хватило моментов «какого черта» на одну ночь.

        Мужчина поднял руку к своему шлему, и взгляд Мораны переместился на связки мускулов и вен, проходящих под его обнаженными предплечьями, татуировка стала знакомой, что- то трепетало внутри ее живота, когда она наблюдала, как он сгибается, а ее грудь слегка вздымается.

        Одной рукой он поднял свой шлем, ладонь которого была обернута белой марлей, которую она не заметила на расстоянии, и все чувство трепета прекратилось, прежде чем буря охватила все ее тело.

        Она знала эту перевязанную руку. Она знала эти предплечья. Блядь.

        Перед ним упал шлем. Эти магнетические голубые глаза смотрели на нее через стекло, пристально глядя на нее, когда он слегка откинул голову назад, казалось бы, в непринужденной позе на своем чудовищном байке, оседлав его с той же

грацией, с которой он взбирался по стенам ее дома. Его палец один раз постучал по наушнику на ухе, и внезапная вибрация в машине поразила ее.

        Едва сдерживая свой удивленный вскрик, Морана взяла телефон и посмотрела на номер вызывающего абонента, прежде чем снова взглянуть на него.