Хищник

        Правило игры было: ответить или умереть. И все же ее просто заделу в ушибленную руку. Один из мужчин убьет ее, потому что они играли по правилам. После всего ей нельзя было позволить уйти живой. Но она знала, что уйдёт. Потому что он решил, что она будет жить. Потому что он стрелял в нее, и мужчины не могли с этим спорить.

        Их глаза оставались прикованными к столу, его рука свободно держала пистолет, а ее рука прижалась к ее кровоточащей руке, живот сжался в узел. Она должна рассердиться. Она должна почувствовать себя преданной. Она должна почувствовать ненависть. Она должна почувствовать облегчение, что осталась жива при таком приближении. Она должна почувствовать себя неуверенно. Она должна быть неуверенной в том, что должно произойти. Она должна была, могла так многое почувствовать ...

        Но когда она сидела там, наблюдая за ним, после того, как она не сказала ни слова в этих джунглях охотников, чтобы он казался менее чем смертоносным, она удивилась самой себе. Морана не испытывала ни одной из этих эмоций. От этого ей почти захотелось улыбнуться. Почти. Она должна была многое почувствовать, но то, что она

почувствовала, было изменением. Что-то изменилось в тот момент, когда она предпочла промолчать, вместо того чтобы говорить, потеряв свою жизнь, и он решил выстрелить ей в руку, а не в сердце, сохранив ее жизнь. Что-то между ними изменилось, как в ту ночь в темноте, на этот раз среди толпы смертоносных людей. Она чувствовала связь между ними, которую так сильно пыталась отрицать, чувствовала, как она катится по кругу, углубляясь, сгущаясь, заглушая каждую тень, встречавшуюся в ее разуме, подавляя каждую частичку неуверенности.

        Она решила не предавать его этим людям. Он решил не позволять ей умереть. Она не хотела об этом думать. Не хотела думать о последствиях. Не хотела признавать их связь, которая просто продолжала складываться между ними снова и снова, что-то фундаментальное изменило их оба решения. Потому что она поняла, что не только она была безрассудной между ними. Вещи, в то же время, изменились. Сегодня вечером, они оба нечаянно решили для себя кое- что очень важное.

Глава 15

Раздевание

        Она истекала кровью.

        Капля крови скатилась по ее руке.

        Морана повернула голову и с легким восхищением наблюдала, как капля покатилась по изгибу ее локтя, оставив новую красную полоску на ее коже. Ее глаза следили за одинокой каплей, которая плавно спускалась вниз, по тыльной стороне ладони, по пустому безымянному пальцу, прямо к кончику. Она висела на ненадежном краю, покачиваясь, дрожа в слегка прохладном кондиционированном воздухе, борясь с гравитацией изо всех сил, продолжая цепляться за ее кожу.

        Она проиграла. Капля проиграла битву с силой, которая была намного сильнее, чем она, силой, которую она даже не понимала, и упала на чистый пол лифта, разбрызгиваясь в поражении, омрачая чистые белые линии своим багровым оттенком.

        Другая капля заняла свое место и присоединилась к своей сестре на полу. И ещё одна.

        Морана мгновение смотрела на каплю крови, ее рука пульсировала там, где была открыта рана от пули, всего вечера и его последствий, наконец, медленно проникали в ее сознание. То, что она выбралась из казино живой, было само по себе чудом. То, что она осталась живой, сохранив только ссадину, было большим чудом.

        Но теперь, в уединении собственного разума, когда адреналин оставил ее тело холодным и логика укоренилась, Морана сглотнула. Потому что там, на том месте в темном казино, она сделала выбор, выбор, о котором она даже не подозревала до этого момента. И ее выбор спровоцировал решение в мужчине, который стал проклятием ее существования. Если бы это был частный выбор, известный только ей самой, она бы не волновалась так сильно. Это наверняка сбило бы с толку, но было бы намного лучше знать, что знание ее выбора лежит исключительно внутри нее.

        Но это было не так. Мало того, что ее выбор был очевиден для него, он был очевиден и для нее, и она не могла представить, что ему это нравилось больше, чем ей сейчас. Честно говоря, она понятия не имела, что, черт возьми, это могло вообще значить.

        Двери лифта открылись, отвлекая ее от мыслей, и Морана глубоко вздохнула и вышла в гостиную, где горизонт города сверкал, как разноцветные бриллианты, за огромными окнами. Держа руку поднятой, останавливая кровь, она пошла прямо на кухню, бросила сумочку и телефон на стойку и вытащила чистое кухонное полотенце со стойки. Включив кран, она намочила полотенце и медленно очистила рану, шипя от небольшой боли, вызванной давлением, прежде чем сильно прижать полотенце к руке.

        Боль поднялась по ее плечу и спустилась до пальцев, и она стиснула зубы, дыша ровно, когда боль утихла до слабой пульсации, кровь уже уменьшилась.

        Прижав полотенце к руке и глядя в окно, Морана позволила мыслям перенестись к тому моменту в казино, моменту после того, как он выстрелил в нее. К моменту, когда человек, который привел ее, возразил, что она не получила пулю, во многом к согласию других присутствующих мужчин.