Хищник

— Возможно, мы не так уж много потеряли, — Сабина смотрелась в зеркальце пудреницы, поправляя между делом рисунок безупречных губ. — Не попали на один бал, попадем на другой. Говорят, маскарад в Венеции — запоминающееся зрелище.

— Так мы летим в Венецию? — удивилась Дарья. Она успела уже навоображать себе всяких ужасов про Эфирную Посредницу, а оказывается, рандеву состоится не на мертвом камне затерянного в пространствах астероида, а во вполне знакомой Венеции.

«Вот же судьба! — „всплакнула“ она мысленно. — Не успели выбраться из одного болота, как тут же очутились в другом. Действительно, не один бал, так другой!»

— Почему в Венеции? — обернулась она к Марку.

— А отчего бы и нет? — Дарье показалось, что в выражении его глаз произошли изменения. Он снова смотрел на нее, как тогда — двадцать лет назад. Вернее, ей хотелось в это верить, но она не была уверена, что все запомнила правильно.

— Ну… — начала она оправдываться, на ходу подбирая доводы, удовлетворяющие минимальным требованиям здравого смысла. — Я…

— Нет смысла гадать! — остановил Дарью Марк. — В любом случае, выбираем не мы.

— Мы ждем Егора Кузьмича? — сменила она тему.

— Нет! — Марк, словно бы, пытался «прочесть» ее, как делал это в прежние времена, но затруднялся и был этим удивлен. — Егор на такие встречи не ходит никогда. Его место на борту и никак иначе. Мы летим втроем: ты, я и Сабина. Она представляет Главного Кормчего.

«Сабина представляет Главного Кормчего?! — неожиданный поворот. — А кого, тогда, представляю здесь я?»

— Я главный переговорщик, — кажется, Марк все-таки кое-что в ее душе мог читать и теперь. — Это мое обычное амплуа, но, имея в виду, что переговоры предстоят с Лучезарной, тем более. Сабина представляет интересы Егора, как первого среди равных, и отчасти интересы «Ковчега» в целом. Ты же летишь потому, что включена в Большую игру. «Камни» просто так людей не выбирают и в свои планы не посвящают.

— Но он меня ни в какие планы и не посвящал! — возразила Дарья.

— Это ты так думаешь, — пожал плечами Марк. — «Камень» все равно думает иначе, если, разумеется, думает, а не грезит, например.

— Ладно, пусть будет по-твоему, — вздохнула Дарья, чуть-чуть «дожимая» ситуацию. — Выбрали, так выбрали! Кого мы ждем?

— Не кого, а чего, — ответила ей, захлопывая пудреницу, Сабина. — Мы ждем результатов общего голосования.

— А какой вопрос вынесен на обсуждение? — поинтересовалась Дарья, которой были отнюдь небезынтересны особенности местной демократии.

— Не на обсуждение, а на голосование, — поправила ее Сабина. — Голосование должно подтвердить обычные в подобных случаях полномочия. Мои и Марка.

— А я?

— А ты здесь совершенно ни при чем. Просто за компанию летишь, без права голоса.

— Но…

— Но если будет нужно, мы с Марком тебе полномочия делегируем, и все будет по закону.

«Надо же, как просто, оказывается, устроена Коммуна, а мы в Тартаре голову ломаем, как бы так сделать, что б и волки были сыты и овцы остались целы!»

Семьдесят два голоса — за, — мысль эта возникла в голове вдруг и сразу, целиком, словно ее туда, как гвоздь молотком, вбили. — Девять — против, четверо — воздержались.

«Абсолютное большинство, однако…»

— Теперь мы можем лететь? — спросила Дарья вслух.

— Обязательно! — кивнул Марк, и керамитовая стена справа от Дарьи раскрылась восьмигранным проходом.

— Дамы!

— Ты первая! — предложила Дарья Сабине.

Следует признать, о вежливости в данном случае речь не шла. Плевала бы Дарья на ту вежливость, если бы знала, куда идти и «на что нажимать». А всех дел, что она попросту не привыкла еще к своему новому статусу. Знание вошло в нее в то же мгновение, как отзвучали произнесенные слова. Так что, идя за Сабиной, она уже прекрасно понимала, что делает и зачем.

Узкий серебристый мостик, повисший над туманной бездной, и четыре кресла, словно бы, отлитые из алюминиевого сплава, но на поверку оказавшиеся мягкими и удобными. Кресла располагались на овальном островке — тонкой плите палевого цвета, отделенной от мостика узкой — не более двух пядей — щелью. В переднем левом сидел незнакомый Дарье молодой мужчина скандинавской наружности, остальные места, соответственно, предназначались, им троим.

— А где все остальное? — вот этого «камень» ей не «нашептал». Оставалось спрашивать.

— Увидишь! — мечтательно улыбнулась Сабина.

И Дарья увидела.