Хищник

Местное подобие электромеханических аналоговых машин, называвшееся попросту Вычислителем, было куда «умнее» любой известной Дарье машины — даже Гёттенгенского «Большего Умника». Казалось, вычислитель мог все, но на самом деле, как небрежно объяснила Грета — всего лишь очень многое. Мог, например, рассказывать истории — человеческим голосом и на бесчисленных языках, — и показывать фильмы совершенно невероятного качества, цветные и объемного изображения. Умел и обучать, то есть учить, как делают это гимназические наставники и университетские профессора. И, разумеется, это его умение показалось Дарье весьма соблазнительным поводом расширить свои и без того немалые, говоря без ложной скромности, познания в математике и разнообразных технических дисциплинах — от сопромата до теории машин. Однако вскоре выяснилось, что начинать обучение придется с азов. Высшие разделы математики, в которые Дарья бросилась, как изнывающий от зноя путник бросается в прохладные воды реки, оказались ей попросту не по силам. А то, что пришлось все-таки по плечу, Вычислитель высшей математикой не считал, ну или считал, но только в первом приближении.

Тем не менее, Дарья не отчаивалась. Вернее, отчаивалась — чего уж там! — и даже рыдала иногда от собственного бессилия в подушку, но, в конце концов, все-таки возвращалась к вычислителю, как лошадь в стойло, и предпринимала очередную попытку «прыгнуть выше головы». Чаще всего, впрочем, усилия ее пропадали втуне, заканчиваясь ничем, чего и следовало ожидать. Выше головы не прыгнешь, не так ли?

И очередная встреча с реальностью случилась как раз этим утром. Проснувшись в хорошем настроении и наевшись шоколадного мороженого до полного экстаза, Дарья отправилась в кабинет и задала вычислителю «буквально пару вопросов», а тот ей, как и следовало ожидать, ответил. Он же машина, в конце концов: что прикажут, то и делает. Пришлось «переспросить», хотя и так ясно было, ничего хорошего из этого не выйдет. Так и случилось — вычислитель объяснил, да не абы как, а в деталях. И вот эти-то детали — будь они не ладны — Дарью окончательно и добили.

— Вот же черт! — Дарья выскочила из-за рабочего стола, как шершнем ужаленная. Вскинулась и понеслась, не разбирая дороги. Что называется, «куда глаза глядят». А глядели они у нее, похоже, в разные стороны. Поэтому следующие часа полтора или два Дарья бессистемно перемещалась по огромному, как мир, космическому торговцу, то и дело, обнаруживая себя в совершенно невероятных и большей частью абсолютно незнакомых ей местах. В садах Сибиллы, например, или в нижнем городе, где проживали, буквально купаясь в роскоши, «рабы и вольноотпущенники» господ «полноправных компаньонов».

Ее гнало отчаяние — вселенная, как и обещали философы, оказалась огромна и непостижима. И, разумеется, природа, как ей и полагалось, была равнодушна, а жизнь — несправедлива. Однако кручина по несбыточному, в конце концов, Дарью и выручила. Она остановилась вдруг в каком-то переходе, отделанном отчего-то резным поделочным камнем, и попыталась вспомнить только что мелькнувшую в голове мысль. И, что характерно, вспомнила, хотя обычно происходит с точностью до «наоборот».

«Вот черт!» — И в самом деле, если все так плохо, как кажется, то почему бы не попросить о помощи у того, кто эту помощь Дарье однажды уже оказал. Причем без всяких просьб с ее стороны. По личному побуждению, так сказать, и, может статься, вполне бескорыстно.

«Стоит попробовать!» — решила она и тут же «попробовала».

Как и в прошлый раз, желание Дарьи воплотилось в действие практически мгновенно и даже без того, чтобы доподлинно знать, что и как нужно делать. Прямо, как в сказке: «по щучьему велению, по моему хотению…»

Дарья еще только додумывала мысль, а стена справа от нее уже расцвела огромным многолепестковым цветком, открывая проход.

«Добро пожаловать в эдем, госпожа капитан-инженер 1-го ранга! Всегда к вашим услугам…» — усмехнулась Дарья, видя, как сказка претворяется в жизнь.

Она шагнула в лифт, испытала мгновенный ужас стремительного взлета в «никуда» — совершенно невозможно было даже понять, вверх или вниз она летит, — и оказалась все в том же странном месте, где не так давно разговаривала с «камнем». Впрочем, об этом она и «попросила» в своем «истовом молении». Сюда и стремилась, надеясь получить еще несколько ответов на коряво сформулированные вопросы. И на помощь, разумеется. За ней, собственно, и шла.

Но ведь и лифт, наверное, открылся неспроста. И сюда Дарью доставил не случайно. Зов она «услышала», точно так же, как в прошлое посещение этого не вполне человеческого «музея». И направление определила сразу. Вот только «камень» на этот раз оказался другой. Крупнее, массивнее. Серый и гладкий, сильно похожий на кусок обычного гранита, но все-таки не обычный, и не гранит…

8. Дарья Телегина

21 января 1930 года, борт торговца «Лорелей»