Хищник

Она была самой красивой младшей сестренкой в мире. Впервые увидев сморщенное розовое личико и взяв на руки крошечное тельце, Тристан поклялся, что всегда будет оберегать ее. В конце концов, он же старший брат. Так и поступают старшие братья. Защищают своих младших сестер любой ценой.

И все же той ночью он не справился. Он не знал, как именно это произошло, но не справился.

Окна в ее комнате были заперты – он сам их запер. И единственный способ попасть к ней в комнату – это через его спальню. Даже мама не могла войти, чтобы он при этом не проснулся проверить сестру.

Той ночью он, как и всегда, крепко обнял ее перед сном. А утром детская кроватка оказалась пуста.

Окна были заперты. Он не проснулся ни разу за ночь. Луна будто бы исчезла без следа, а он спал, когда она нуждалась в своем старшем брате. Он подвел ее.

Пустота от ее отсутствия пожирала его изнутри. Он хотел вернуть ее. Хотел почувствовать этот младенческий запах кожи, услышать милое хихиканье и просто обнять ее. Он так сильно по ней скучал.

Тристан вытер слезы, которые тихо текли по щекам, длинными белыми рукавами рубашки. Отец учил его никогда не плакать. Он был большим мальчиком, и если хотел быть сильным, то никогда не должен плакать.

Тристан пытался. Изо всех сил старался сдержаться.

Но каждую ночь он смотрел в пустую кроватку в другом конце комнаты, и по его лицу текли слезы. Каждую ночь он слышал, как отец обвиняет мать и кричит на нее от боли, и по его лицу текли слезы. Каждую ночь он слышал, как мама пытается успокоить отца с му́кой в голосе, и по его лицу текли слезы.

В последние дни плакали все. Просто он позаботился о том, чтобы родители никогда не узнали, что он тоже плакал.

Поутру он смывал все следы слез и помалкивал.

Никто не знал, что каждую ночь Тристан закрывал глаза и шепотом молился за свою младшую сестру. Он молился, чтобы она вернулась. Молился, чтобы она была в безопасности, тепле и сытости. Молился, чтобы не скучала по нему слишком сильно.

Он молился так много, что устал от молитв.

Его подталкивала потребность сделать хоть что-то, что угодно.

И пускай ему никто ничего не говорил, у него был острый слух. Прошлой ночью он слышал, как отец кричал матери о каком-то тайном сговоре, в результате которого похитили Луну и многих других девочек по всему городу. Тристан злился, потому что существовали и другие старшие братья, которые чувствовали то же, что и он, – беспомощность и боль. Он внимал всему этому, глядя на дождь за окном и вспоминая о том, какой счастливой он делал Луну.

Он надеялся, что она снова будет счастлива.

Но семнадцать дней безо всякой весточки – это долго, и, хотя Тристан не допускал даже мысли о том, что с ней случилось что-то плохое, он знал: так думали его родители.

А потом его отец упомянул о девочке, которую нашли.

О единственной девочке, которая вернулась домой.

Поэтому Тристан и прокрался сюда тайком.

Он пришел, чтобы увидеть эту девочку. Пришел увидеть единственную, кто вернулся, тогда как Луна так и не нашлась. Он просто хотел увидеть ее, возможно, узнать что-то о судьбе своей сестры. Он хотел узнать, была ли она вместе с ней, видела ли Луну.

Спрятавшись за колонной, Тристан обводил взглядом зал, наблюдал за людьми. В общей сложности собралось десять человек, включая охранников и одну женщину.

Отец всегда велел ему запоминать лица. В их деле лица, как учил отец маленького Тристана, таили секреты. А секреты – оружие, которым однажды можно будет воспользоваться.

Мама всегда учила его читать по глазам. Глаза, твердила она, это зеркало души. Вот как Тристан узнал, что у его младшей сестренки была самая чистая душа из всех, кого он встречал. Вот как он понимал, что душа его отца становилась все чернее с каждым днем, когда Луну не находили. Вот как он осознавал, что душа его матери погибала под натиском боли.

Тристан не торопился и внимательно рассматривал лица и глаза собравшихся за столом людей, не обращая внимания на охрану, расставленную по круглому помещению. Его взгляд устремился прямо к отцу.

Дэвид Кейн, высокий, подтянутый мужчина, стоял возле кресла босса, сложив за спиной руки, которые, как было известно Тристану, дрожали. Они дрожали уже довольно давно, но в последние несколько дней стало только хуже. Не позволяя себе беспокоиться из-за этой мысли, он посмотрел на босса.

Босс (на самом деле его звали Лоренцо Марони, но отец Тристана называл его боссом) сидел во главе стола с одной стороны. Он был одет в черный костюм, как и все члены семьи, с коротко подстриженными волосами, бородой и темными глазами.

Тристан помнил, как впервые повстречался с этим человеком. Он сидел в саду, пока его мать устраивала очередной ужин, когда вдруг вошел босс. В то время мальчик не знал, кто он такой. Он просто посмотрел на этого высокого крупного мужчину, в его темные глаза и суровое лицо и сразу же ощутил к нему неприязнь.

Босс выдержал его взгляд.

– Я ем людей за то, что они так на меня смотрят, мальчик.

Тристан ничего не сказал, а только испытал к нему еще большую неприязнь.

Мужчина улыбнулся ему неприятной улыбкой.