Хищник

– Идеи собственного величия, – кивнула Морана, стараясь не замечать, как от его пылкого взгляда у нее перехватывало дыхание. Будь она собакой, под таким взглядом ей бы захотелось перевернуться на спину и подставить свое теплое брюшко. Но она не была собакой, а всего лишь пресловутым эквивалентом собаки женского пола. Сукой и нужно оставаться. Сосредоточиться. – Твой психиатр в курсе, что ты ими страдаешь?

Тристан Кейн шагнул к ней, и Морана, приосанившись, направила на него нож твердой рукой.

– Не-а. Сдвинешься хоть на сантиметр и уйдешь отсюда со шрамом.

Он замер, а его взгляд стал еще более напряженным.

– И ты говоришь, что это я страдаю бредовыми идеями.

Морана стиснула зубы, жаждая просто-напросто врезать ему по физиономии и по возможности сломать нос. Но не сдвинулась с места. Чем скорее она покончит с этим, тем лучше.

– Уверена, ты пришел не для того, чтобы на меня пялиться, как бы тебе это ни нравилось, – она отвела взгляд. – Зачем ты здесь?

Тристан Кейн моргнул, замерев всем телом, точно был готов броситься при малейшем ее движении.

– Ты ворвалась в мой дом. Я решил оказать ответную любезность.

Морана молча ждала. Кровь неслась по ее телу слишком быстро, кожа слишком распалилась, а пульс подскочил выше нормы. Адреналин. Ее переполнял адреналин. Ничего более. Дерись или удирай. Инстинкт. Да, это все объясняло.

Он склонил голову набок, но его взгляд не дрогнул, и от этого жеста Тристан Кейн приобрел еще более смертоносный вид в приглушенном свете ламп ее комнаты.

– Как я уже сказал, – начал он голосом, который недавно заставил Морану бросить трубку, голосом виски, голосом, от которого хотелось закатить глаза. Она мысленно встряхнулась и сосредоточилась на его словах. – Это бизнес. С нашей стороны только мы с Данте знаем о кодах. А с твоей стороны только ты, я полагаю?

Она не ответила, только ждала. Он продолжил:

– Мы хотим, чтобы так все и оставалось, в узком кругу. Даже правильная информация, попав не в те руки, может привести к катастрофическим последствиям.

Морана усмехнулась и подняла брови.

– И я должна полагаться на то, что вы люди чести, хотя самолично видела, как вы лжете своим же людям, даже глазом не моргнув. Скажите мне, мистер Кейн, почему я должна верить хоть одному слову, что слетает с вашего языка?

Его взгляд посуровел, и он сделал еще один шаг в ее сторону. Морана взмахнула ножом в знак предостережения. Он остановился.

– Лучше бы ты так не делала, – произнес он, и в его глазах появился холод, заставивший ее вздрогнуть.

Не успев вымолвить ни слова, Морана услышала, как открылись главные ворота особняка, и в ночи раздался гудок, когда на территорию начали заезжать машины. В такое время это означало лишь одно: вернулся отец.

Морана не сводила с Тристана Кейна глаз, наблюдая за каждым его движением, а сердце забилось быстрее, едва она осознала, что он и ее отец находились сейчас в одном доме. Если Морану поймают, смерти ей не избежать.

Она вздохнула, головная боль вернулась с удвоенной силой.

– Откуда мне знать, что у тебя нет кодов?

– У меня их нет, – просто ответил он.

Она видела уверенность в его глазах. Видела в них пыл. Но оставила без внимания и то и другое.

– Ладно, – кивнула Морана. – Предположим, у тебя их нет, но я уже несколько дней пытаюсь найти способ уничтожить их. Ничего не выходит. – Ее отчаяние усилилось, едва она вспомнила о своих безуспешных попытках. – Ради всего святого, я проникла в твой дом, потому что у меня больше не осталось вариантов! Поверьте, мистер Кейн, вести сейчас со мной дела – не лучшее решение.

Он прищурился и окинул ее оценивающим взглядом.

– Это не тебе решать. Ты втянула нас в это, и теперь тебе придется довести дело до конца.

– А то что? – бросила она, вскинув брови, а рука, которую она держала перед собой, уже начала болеть.

Тристан Кейн приподнял уголок губ.

– А не то я сейчас же спущусь вниз, чтобы встретиться с твоим отцом и рассказать ему о том, что происходит.

Морана закатила глаза, решив, что он блефует.

– Ты этого не сделаешь. Ты сказал, что хочешь сохранить все в тайне. К тому же я и так собиралась рассказать обо всем отцу.

– Да что ты? – переспросил он, и Морана ощутила, как от его тона волосы встали дыбом.

Она не успела даже выпрямить спину, как вдруг он схватил ее за запястье и выкрутил руку, а второй рукой развернул ее кругом. Морана попыталась ударить его ногой по колену, но он уклонился, перехватил оба ее запястья своей крупной ладонью и прижал спиной к своей груди, не давая пошевелиться. Второй рукой он безболезненно, но крепко сжал ее волосы и запрокинул ей голову, чтобы она могла его видеть, и нож с громким стуком упал на покрытый ковром пол. Морана пыталась вырваться, но, как и прежде, не смогла сдвинуться с места.

– Не играй с игрушками, в которых ничего не смыслишь, – прошептал он ей на ухо, овевая дыханием оголившееся плечо.

Морана не сумела сдержать дрожь, что пронеслась по ее телу, дрожь, которую он тоже наверняка ощутил, дрожь, от которой стало тяжело дышать. Но снисходительность в его голосе заставила ее стиснуть челюсти.