Хищник

Заставив себя сосредоточиться на тупой боли в руке, Морана отвела взгляд и отвернулась в сторону.

Но не успела этого сделать, как вдруг он стремительно поднял руки и уперся ими в столешницу по обе стороны от нее, заключая в ловушку. Он прижался грудью к ее груди, не плотно, но достаточно, чтобы трение при дыхании сводило ее с ума. Тепло его твердых мышц контрастировало с холодным гранитом за спиной, дыхание легко касалось ее головы.

Сердце бешено колотилось, пульс трепетал, как пойманная птица, пальцы сжали столешницу, впиваясь в холодный камень. Желание прижать ладонь к его вздымающейся теплой груди обострилось. Жажда ощутить на языке его соблазнительный мускусный запах была еще сильнее.

О чем она только думала, допуская такие мысли, особенно после сегодняшнего вечера?

Морана уже давно подставила ему свое самое уязвимое место, но скорее по воле обстоятельств, а не по собственному желанию. Но не сегодня.

Ее сердце взбунтовалось.

Внезапно она почувствовала его руку у себя на шее. Обхватив ладонью подбородок, он повернул ее лицо к себе.

Сантиметры.

Считаные сантиметры.

Его дыхание коснулось ее лица, и Морана вновь посмотрела ему в глаза, повинуясь какому-то внутреннему порыву, который не могла понять. Его глаза, пылая, всматривались ей в глаза, но выражение лица оставалось напряженным и холодным. Такая двойственность раздражала и завораживала ее в равной мере.

Запрокинув ей голову, он сократил оставшееся между ними расстояние. Его наполовину возбужденный член уперся ей в живот, а ее грудь прижалась вплотную к его груди. Соски напряглись в ответ, спина выгнулась дугой. Она держала руки по бокам, сжимая столешницу, и с усилием поджала губы, чтобы сдержаться и не нарушить молчание, не уступать ему хотя бы в чем-то.

Но между ними вовсе не было никакого состязания, потому что в следующий миг он заговорил, и его сочащийся виски голос коснулся ее губ.

– Я даже не знаю, то ли свернуть тебе шею, то ли оттрахать до смерти. – Этот голос захлестнул все ее чувства, прозвучав так низко, что ей захотелось закатить глаза и тут же улечься на столешницу.

До нее дошел смысл его слов.

Морана выпрямила спину, отчего их лица оказались еще ближе друг к другу, а тела соприкасались так плотно, что она могла ощутить каждый изгиб его пресса, каждое сокращение мышц, которые он напрягал в попытке запугать ее.

Морана сердито посмотрела на него, прищурив глаза, ее кровь закипала от гнева и возбуждения.

– Хотите прикоснуться ко мне, мистер Кейн? – произнесла она таким же тоном. – Тогда расскажите мне правду.

Выражение его лица стало закрытым так быстро, что Морана могла упустить этот момент в мгновение ока. Вся злость, все эмоции, которые отражались на его лице? Исчезли. Вот так просто.

Тристан Кейн не сводил с нее взгляда, а пламя в глазах хоть и стало сдержанным, но не угасло. Он крепче сжал пальцами ее подбородок и потянул вверх, пока ей не пришлось встать на цыпочки, чтобы подстроиться.

Наклонился, почти касаясь губами ее губ, а его глаза пронзали ее подобно холодным осколкам льда. Он стиснул челюсть так сильно, что даже щетина на ней стала более заметной.

– Больше. Никогда. Мать. Твою. Не. Пытайся. Меня. Контролировать.

Морана почувствовала, как дрожь сотрясла все ее тело от смертельной угрозы в голосе, и его тон ясно давал понять, что ей не стоило этого говорить. У нее не было никаких рычагов давления на него. Вообще никаких. А думать, что его страсть станет таким рычагом, в любом случае было рискованно. Никто не мог оказать на него давления и вынудить делать то, чего он не хотел. Впрочем, пытался ли кто-то это провернуть? Похоже, пытался, судя по его бурной реакции.

Но в последнее время Морана постоянно играла с огнем, а потому лишь слегка ухмыльнулась и намеренно прижалась бедрами к его бедрам, плавно ими вращая. Почувствовала, как он непроизвольно отреагировал, с силой толкнувшись ей в живот. Все внутри нее сжалось от желания, когда его дыхание коснулось ее губ. Между ног стало влажно, губы покалывало, а соски прижались к его твердому как камень и невероятно теплому прессу. Ее тело ожило, невообразимо ожило под натиском ощущений.

Пытаясь сохранять спокойствие, она нарочито улыбнулась, коснулась носом кончика его носа в насмешливом подобии поцелуя и произнесла ему в губы:

– Тогда советую тебе самому держать себя в руках, милый.

Уголок его губ едва заметно дрогнул прямо над восхитительным шрамом. Прижавшись к ней бедрами в последний раз, он отстранился. Отошел на середину комнаты, внимательно ее рассматривая и сохраняя беззастенчивую позу, хотя ткань его брюк заметно натянулась.

Морану охватило чувство, словно она потерпела поражение в игре, в которую они неведомо для нее играли. Что же в самом деле в нем было такого, что заставляло ее вести себя точно похотливое животное, жаждущее острых ощущений? Морана отвернулась к гостевой комнате и поспешила к ней так быстро, как только могла, не создавая при этом впечатления, будто убегает, хотя именно это она и делала.