Хищник. Том 2. Рыцарь «змеиного» клинка

Принц и королева ушли, чтобы поужинать, а я направился в свои покои в гостевом доме. И вновь трапеза состояла из удивительно однообразных блюд, приготовленных из одной и той же рыбы, только сегодня это была не сельдь, а треска.

В последующие дни мы с Фридо забирались все дальше и дальше от дома, теперь уже путешествуя верхом вдоль Янтарного берега. У Фридо был довольно выносливый гнедой мерин, хотя ему было далеко до моего Велокса, и мальчик очень неплохо ездил верхом, даже скакал галопом — я это ему не только позволял, vai, но даже подстрекал его к этому (когда поблизости не было никого, кто мог наябедничать на нас королеве). Фридо стал ездить еще лучше, когда я помог ему сделать такую же веревку для ног, как у меня, и объяснил мальчику, в чем ее удобство. В одно утро мы ездили вдоль пляжа на восток, в другое — на запад, но каждый раз в полдень я неизменно поворачивал назад в город, чтобы быть уверенным, что принц прибудет во дворец к ужину. Надеюсь, что они с матерью ужинали лучше меня, потому что меня все время кормили по очереди то сельдью, то треской. Будучи гостем, я вряд ли мог жаловаться, однако очень удивлялся подобному рациону.

Меня разочаровала не только еда! Янтарный берег оказался совсем не таким привлекательным, как его название. Сам пляж, как я уже говорил, был песчаным, и, наверное, летом тут было неплохо, если только не дул постоянно северный ветер. Однако, на мой взгляд, этот пляж имел один существенный недостаток, ибо выходил на Вендский залив Сарматского океана. Раньше мне уже доводилось видеть другую великую соленую гладь — Пропонтиду и Черное море, до чего же великолепный, скажу вам, вид. Но думаю, что никто не смог бы насладиться пейзажем, глядя на Сарматский океан. С самого берега и до горизонта он неспокойный, мрачный и серый, только полоска пены белеет там, где море встречается с сушей.

В те дни, когда мы с Фридо катались по берегу залива, погода становилась все холоднее и холоднее, ветры настолько усилились, что Янтарный берег определенно утратил хоть малейшую привлекательность. Сразу за причалами Поморья река Висва покрылась льдом, а где-то далеко на севере даже Сарматский океан стал замерзать. Серое море теперь омывало серые куски льда, выброшенного на пляж. Тем не менее мы с принцем находили удовольствие в наших прогулках — он, без всяких сомнений, потому, что на время освободился от строгой материнской опеки, а я — потому, что узнавал новое. Не все из этого, правда, годилось для написания истории. Например, Фридо отвел меня на песчаную косу, которую скловенские крестьяне называют nyebyesk povno, «голубая земля» (хотя она скорее скучного зеленого цвета, а не голубого), где чаще всего находили куски, большие, маленькие и совсем крохотные, необработанного янтаря. Фридо неизменно выступал в роли переводчика, когда я задавал вопросы местным жителям, да он и сам сообщал мне полезные сведения — по крайней мере, мальчик сумел объяснить, почему меня кормят такой однообразной пищей.

— Из всех соленых водоемов мира, — сказал он, — Сарматский океан наименее соленый. Здесь нет приливов и отливов, которые перемешивали бы воду, поэтому он похож на суп, в котором много всего плавает. Даже летом вода у нас холодная, а зимой она часто замерзает, и лед такой прочный, что по нему может пройти войско отсюда и до самого острова Гуталанда[48], что далеко на севере. Из-за этого, говорят рыбаки, в Сарматском океане нет устриц или глубоководной рыбы. Так что здесь можно поймать только треску и сельдь, их-то и едят местные жители.

Все ясно, сказал я себе, Сарматский океан бедный из-за неплодородной песчаной почвы. Я снова оказался в месте, где древние готы не пожелали оставаться, причем причина была уважительная. Интересно, почему пришедшие сюда позднее ругии оказались так надолго привязанными к Янтарному берегу, а не отправились искать счастья на юге? Однако я особо не задумывался об этом, поскольку кое-что в речи Фридо заинтересовало меня гораздо сильнее.

Я сказал:

— Ты, кажется, упоминал о месте под названием Гуталанд?

— Да, это большой остров, далеко к северу отсюда. Именно оттуда прибыли сюда готы, предки моей матери, много лет тому назад. Ну совсем как предки отца, которые приплыли с острова Ругиланд, что лежит на западе.

— Я полагаю, что уже слышал о Гуталанде, — сказал я, — если только мы говорим об одном и том же острове. Если не ошибаюсь, его еще называют Скандза?

— Акх, у них там все зовется Скандза. — Фридо сделал широкий жест, охватив весь морской горизонт, от запада до востока. — Земли данов, свеев, финнов и литвы — народы эти живут за морем. Но разные части Скандзы имеют различные названия. Например, Ругиланд — дом предков ругиев. Гуталанд — древний дом…

Я в возбуждении перебил его:

— А что, Гуталанд до сих пор заселен? Потомками готов? Ваши поморские купцы торгуют там?

Мальчик неуверенно ответил:

— Наши корабли вроде бы заходят туда. Но я точно ничего не знаю.

— Давай сходим и поговорим с владельцем торгового судна.