Хищник цвета ночи

— Не знаю, — призналась ему. — Мне бы очень хотелось, чтобы это был сон. Чтобы я проснулась утром и все стало иначе.

— Насколько иначе? Меня в твоей реальности быть не должно? А нашего ребенка?

— Про это сейчас рано говорить, — упрямо повторила я. — И вообще, еще пару дней назад ты утверждал, что в твоей жизни нет места семье, любви и детям. Или это была ложь?

— Несбыточная мечта, о которой больно даже думать. А она внезапно начала обретать черты, запахи, вкусы и звуки.

— А я? Какое место в ней занимаю я? Инкубатор для детей? И, кстати, почему твой хищник молчит? — спросила я, неожиданно поняв, как изменились наши отношения. — Ты на наркотиках? Почему он не реагирует на меня?

— Потому что уже не надо, — тихо, но твердо ответил Ник. — Потому что все уже произошло.

— Что произошло?

— Беременностью назвать нельзя, но… оплодотворение состоялось. Дальше все зависит от твоего организма.

Как я себя чувствовала после этого? Сложно описать и сравнить не с чем, но было не очень хорошо.

— Как мило, — в конце концов произнесла я, пытаясь хоть как-то сдержать боль в груди. — А сюда ты приехал зачем? Убедиться, что получилось, или закончить начатое?

— Вик…

— Ник, ты серьезно думаешь, что после такого я начну тебе верить? Что это был не обман с твоей стороны, а лишь стечение обстоятельств?

— Это не было стечением обстоятельств. Нами воспользовались, — поправил меня мужчина.

— А ты такой наивный, что этого не понял. Одно дело я, Ник. Но ты хищник, тебе скоро пятьдесят лет, и ты не понял, что с тобой играют? И кто из нас дурак, Н’Ери?

Слова были резкими, обидными, даже вне себя от злости и отчаяния я понимала, что немного хватила лишку, но остановиться не могла. Мне хотелось сделать ему больно. Хотелось причинить страдания. Чтобы Ник испытал хоть капельку тех чувств, которые сейчас терзали меня.

Испытывал, я видела это в его глазах. И с замиранием сердца ждала ответа, злости или еще чего-то. Но Ник лишь нахмурился и отвел взгляд в сторону.

— Я дурак. Ожидая подлянок от остальных, все время оставался начеку, а расслаблялся только с родными. Только с ними я мог быть настоящим, свободным и спокойным. За это и поплатился. Это моя ошибка, Вика. Я просто не ожидал от них удара.

— Чем ближе человек, тем тяжелее удар, — заметила я, чувствуя, как гнев уходит, уступая место жалости.

— И тем труднее поверить в предательство, — кивнул хищник. — Прости, я, наверное, резок, но мы же договорились быть честными друг с другом. Говорить правду.

Договорились, но кто же предполагал, что все так повернется.

— Я не знаю, что мне делать, — тихо призналась ему, обняв себя за плечи. — Просто не знаю. Мне хочется тебе поверить. Правда. Но слишком много неясного и непонятного.

— Понимаю, тебе сейчас очень трудно, то, что произошло между нами, не означает, что я перестал чувствовать тебя. Наоборот, — Ник глубоко вздохнул, осторожно коснулся моего плеча, словно боялся, что я его оттолкну, — я никогда так ярко не ощущал тебя. Не знаю, с чем это связано. Если честно, я никогда не интересовался шаери и всем остальным. Зачем, ведь этот дар мне никогда не получить… Еще одна моя ошибка. Если бы знал, то не сделал столько ошибок, не потерял тебя.

— И что ты чувствуешь? — с трудом произнесла я, замечая, как потихоньку оттаивает сердце. Руки опустились вниз, коснулись живота.

Как же мне хотелось ему верить.

— Твои эмоции, чувства, боль, тоску и разочарование… Теперь понимаешь, почему я сорвался на этом типе? Он схватил тебя, сделал больно. У меня едва крышу не снесло. Клянусь, мне хотелось его убить.

Бедный Андрей.

— И как долго это продлится? Это из-за… — Господи, как же сложно произнести это вслух. — Ребенка?

— Не знаю. — Его рука слегка сжала мое плечо, поднялась к шее, стала перебирать короткие локоны, едва касаясь подушечками пальцев щеки. — Мне хочется верить, что нет. Что это лишь составляющая моих чувств, а на самом деле они глубже, сильнее.

— Ник…

— Ты ведь уверена, что мной управляет зверь, что его желание и страсть бросают нас друг к другу? — со смешком произнес хищник.

— Ник, не надо. Не говори так, — взмолилась я, но мужчину уже было не остановить.

— Я ведь тоже почти в это поверил. Знаешь, как это легко? Спихнуть ответственность на других, а самому стоять в сторонке? Но я так больше не хочу, Тори. — Горячая ладонь коснулась щеки и нежно ее погладила, вызвав дрожь. — Я ведь до сих пор не верю, что внутри тебя уже растет наш ребенок. Это невероятно, удивительно, изумительно. Мысль о малыше вышибает воздух из легких и вызывает тахикардию. — Губы вновь скривились в усмешке. — Прекрасное чувство, но оно не главное. Я чуть с ума не сошел, когда понял, что теряю тебя. Что ты исчезаешь из моей жизни. Не шаери, избранная зверем. А Вика Измайлова. Моя Вика.

— Ник, — пытаясь выбраться из омута его и своих чувств, прошептала я, — ты не понимаешь, что говоришь.