Хищники

Дагурова сразу не поняла, что вопрос адресован ей. Но Меженцев тут же прямо сказал:

– Извините, Ольга Арчиловна, может, я не имею права спрашивать… Как долго у Осетрова может продлиться эта,– он подумал, подыскивая нужное слово,– неопределенность?

– Что вы имеете в виду?

– Когда он будет распоряжаться собой… Понимаете, по плану мы с Нилом должны были сегодня отправиться в путь. И путь далекий…

«Вот оно что,– догадалась следователь.– Подписка о невыезде…»

– Увы, Алексей Варфоломеевич, ничего не могу сказать. Еще не знаю.

– Понимаю, понимаю,– как бы извиняясь, произнес Меженцев.– Видите ли, о другом попутчике я не позаботился. Честно говоря, и не желаю ни с кем, кроме этого парня. У нас, как это принято теперь говорить, удивительная совместимость…– Профессор вздохнул.– Я когда-то мечтал, что буду ездить с сыном… Он погиб на войне, мой мальчик… Остались две дочери. Думал, родят внука, а они женскую линию продолжают…– Он помолчал.– Хорошо, что Нил у меня есть…

– И куда вы направляетесь, если не секрет? – спросила Ольга Арчиловна.

– Это у вас секреты…– Она не видела его лица, но почувствовала, что Меженцев усмехнулся.– У нас – нет… В верховья Енисея. Давно я не навещал своих друзей-энцев. Есть такая народность. Только не надо путать: не нанайцы и не ненцы, а энцы. Среди племен мира – песчинка. Всего их человек четыреста, не больше. Но великим народам, создавшим нашу современную цивилизацию, есть чему поучиться у них… Доверие к человеку, настоящая дружба, если хотите, подлинная взаимовыручка – вот их главные качества. Они ничего друг от друга не прячут. Вор для энцев все равно что урод или сумасшедший. В начале нашего века они еще сохраняли обычаи предков – делиться между собой добычей. Гость, случившийся в их доме, тоже получает свою долю… Если у кого-нибудь нет еды, он идет к соседу и получает что ему надо… Правда, теперь такой нужды в этом нет. Другая сегодня жизнь. Но одно их качество я считаю особенно ценным: им чуждо стремление главенствовать друг над другом. То, что отравляло жизнь просвещенным народам и вело к опустошительным войнам и усобицам внутри наций…

– Ну, это уже задача для психологов,– сказала Ольга Арчиловна.– Любая группа людей не может обойтись без лидера… Так, во всяком случае, считают социологи. И не согласиться с этим нельзя.

– Энцы не исключение. Но для них главное качество в человеке, который пользуется авторитетом,– уметь хорошо делать свое дело. Охотиться, ловить рыбу, преодолевать невзгоды… А ведь что такое «уважение» для некоторых из нас? Какую карьеру сделал человек, какой у него доход, ездит он на «Запорожце» или на «Чайке», какого размера у него кабинет и во сколько этажей у него дача.– Меженцев вздохнул.– Ну, лучше я об энцах… Они здоровы морально и физически… Между прочим, мне, заядлому путешественнику, дадут сто очков вперед. Вот я не смог бы проспать под открытым небом в тридцатиградусный мороз. А найти зверя по запаху? Или определить по следу, что за человек прошел накануне, и рассказать о нем всякие подробности?… Удивительная общность с окружающим миром, к сожалению, во многом утраченная нами…

– Что поделаешь, диалектика,– откликнулась Дагурова.– Откуда мне знать, например, повадки зверей, если я видела их только в зоопарке? Или приметы, определяющие погоду? Мне ее предсказывает научный сотрудник Гидрометцентра…

– Возможно, я идеалист,– сказал Меженцев,– но все равно убежден, что человечеству, если оно хочет выжить, надо снова научиться понимать природу. Ощущать ее каждым нервом! Чувствовать боль и страдания, которые мы сами же ей наносим! – последние слова Алексей Варфоломеевич произнес с горечью.– Никак не могу забыть легенду, рассказанную мне старым энцем… Послушайте, звучит вполне современно, хотя, по преданию, дело произошло давно… Жил один народ. И вот как-то две девушки из этого племени подкараулили лебедя у гнезда. Предварительно взяв оттуда яйца. Подманив ими птицу, они выщипали у нее перья. И все вокруг смеялись, когда лебедь уходил, плача и проклиная людей…– Профессор замолчал.

– И что дальше? – спросила Дагурова.

– Легенда гласит: этот глупый народ исчез… Я вот думаю, не уподобляется ли человечество тому племени. С каждым годом перья все пуще летят во все стороны. Можно сказать, на нашей памяти исчезли уже сотни видов животных. А сколько на очереди? Я книжник. Но одной страшусь. Красной книги. Потому что она пухнет не по дням, а по часам…

Особый колорит их разговору придавало то, что они шли по заснувшему лесу. Ольга Арчиловна невольно вслушивалась в его тишину, казавшуюся ей тревожной. Словно слова Меженцева подтверждались: все вокруг замолкло, словно вымерло…

– Неужели нельзя найти какой-то компромисс? – спросила Дагурова.– Неужели прогресс и природа в таком противоречии, что одно несовместимо с другим?