Хищники

– Понимаете, Арсений Николаевич, – сказала следователь, – меня интересует, что он делал с шести часов вечера до момента убийства… Насколько известно, Нил Осетров и Марина Гай в это время бродили по тайге. Не могли ли они встретиться с Авдониным? Может быть, кто-то видел их вместе?

– Я уже поспрашивал у лесников, – ответил участковый. – Богатырев с четвертого обхода – да вы его знаете, понятым был – помнит, что Авдонин с собакой шел по направлению к Турунгайшу. Где-то в начале пятого. Но чтобы он был вместе с Нилом, или Мариной, или там еще с кем, никто не видел…

– С шести до девяти вечера, – еще раз подчеркнула следователь.

– Хорошо, Ольга Арчиловна, я вас понял.

– Теперь о деле, по которому раньше привлекали Осетрова…

– Узнал, – кивнул Резвых, – мотоцикл принадлежал бывшему участковому. На пенсии он сейчас. Состоит в совете ветеранов при нашем райотделе…

– Так в чем там суть?

– Ну что? Озорство, если смотреть в житейском плане. А с точки зрения закона – угон автотранспортного средства. Служебного… Не в целях присвоения, а так, покататься. Все равно есть статья… Осетров-то и водить мотоцикл не имел права, удостоверения не было… Насколько я понял, Ольга Арчиловна, вся петрушка из-за того, что он девчонку покалечил…

– Дочь Гая, вы хотите сказать?

– Вот именно… Ущерб мотоциклу не ахти какой. Разбитая фара, помятая коляска… На привлечении к уголовной ответственности Осетрова настаивал Федор Лукич.

– Странно, – произнесла Дагурова. – А если бы парня отправили в колонию?.. Какой приговор?

– Год исправительно-трудовых работ с удержанием двадцати процентов в пользу государства. Отбывал по месту прежней службы. То есть здесь, в заповеднике.

– А возмещение ущерба пострадавшей? Ну на лечение?

– Гай от гражданского иска отказался. Не знаю, может, стыдно стало. Подпортил биографию парню… Дважды бить битого как бы некрасиво.

– Значит, год, – размышляя о чем-то своем, сказала Ольга Арчиловна.

– Это суд приговорил… А потом сам же Гай ходатайствовал о сокращении срока. И о снятии судимости. За хорошую работу.

– Непонятно, – удивилась следователь. – Ударил, а затем погладил…

Капитан снял фуражку, вытер платком лоб.

– Есть такое предположение – Чижик на отца насела. Освободи, говорит, Нила, и все тут… Федор Лукич перед дочерью как воск перед огнем. Она лепит из него что ни пожелает.

– Но историю на озере Гай Осетрову до сих пор не прощает?

– По-моему, директор не жалует Нила, – согласился участковый.

– А на работе держит, – задумчиво произнесла Ольга Арчиловна.

– Куда денешься? Люди нужны. Такой работник на дороге не валяется. Как-никак потомственный лесник. И дело свое знает.

– Может, опять Марина? – высказала предположение Дагурова. – Так бы уволил. Ведь предлог найти, когда хочешь, не так уж трудно.

– Верно. Было бы желание… Скорее всего, опять Чижик вступилась…

«Вот и еще кое-что прояснилось из биографии Осетрова, – думала Дагурова. – Но кто же он на самом деле? Что главное в его характере, поступках? Образ жизни рождает человека, но в равной мере и человек рождает образ своей жизни. Наш образ жизни впитывает в себя и труд человека, и личную свободу, и отношение к другим людям, в среде которых мы созрели как личность, и к семье, в которой выросли. И судьба каждого из нас неотделима от судьбы окружающих… Не познав всех этих компонентов, не раскусишь человека…»

Прежде чем отправиться домой к Гаю, Дагурова позвонила из Турунгайша от участкового инспектора в районную психоневрологическую больницу Мозговой, к которой посоветовал обратиться Кабашкин.

– Кто это мной интересуется? – ответил следователю низкий хриплый голос.

Ольга Арчиловна назвала себя и попросила провести обследование Осетрова.

– На предмет чего? – поинтересовалась Мозговая.

Дагурова стала объяснять.

– Может, мне вообще дать заключение по фотографии? – недовольно перебила врач. – Могли бы, кстати, сами приехать, рассказать, что вам нужно… Уж что-что, а машиной, я думаю, вас обеспечили…

Ольга Арчиловна извинилась, что приходится объясняться заочно. Но что, мол, поделаешь, хочется все поскорее, а дел срочных и здесь много. Сказала, что постановление о назначении судебно-психиатрической экспертизы доставит ей участковый инспектор Резвых.

– Конечно, для каждого свое дело – самое главное, – пробурчала психиатр. И было непонятно, согласилась она срочно обследовать задержанного или будет ждать следователя для детального разговора.

Дагурова составила вопросы, стараясь, чтобы они были как можно точнее и понятнее для врача. Арсений Николаевич без всяких задержек сел на мотоцикл и махнул в райцентр…

Глава 9

…Марина Гай встретила следователя в узких брючках с разрезами внизу и кофточке с глубоким вырезом на груди, плотно облегающей ее гибкий девичий стан. Брюки и кофточка были из небесно-голубого шелка. Прическа – поднятые наверх иссиня-черные волосы, прихваченные черепаховым гребнем.