Хищники

(если только подготовил текст анонимки до ареста, а кто-то опустил конверт по его просьбе после ареста). Нет, по всей вероятности, писал не Гай. В противном случае он ставил бы под сомнение все следствие, его результат… Да и Бударин не ставит так вопрос. Анонимщик бьет не по следствию, он нацелился в следователя.

А не мог ли таким образом осветить деятельность следователя кто-нибудь из начальников Резвых после того, как

Дагурова побывала в райкоме партии и рассказала о том, что участковому инспектору милиции советуют быть «глухонемым»? Кто еще пострадал по этому делу? Осетров. «Нет, нет, – отогнала сразу от себя эту мысль Дагурова, – Нил не из той породы, да и отношения между ними не те. Кстати, как же теперь быть с идеей о представлении

Осетрова к награде? Пусть сразу во всем разбираются, кому что… Каждому – свое. Во всяком случае, его подвиг никто не станет оспаривать. Даже анонимщик… А впрочем, чем черт не шутит. Ведь у него тоже характер не мед…

Ах, Нил, Нил… Ну хватит! Стоп!… И тут почти подсознательно руки Ольги Арчиловны потянулись к столу, где лежала телеграмма Марины Гай. Дагурова развернула ее, пробежала глазами текст (в который раз!), и, взглянув на часы, решительно встала: «Чуть не забыла передать ее

Нилу, – пронеслось в голове следователя, – и договориться о встрече Чижика. Надо поспешить, а то… И заодно принесу ему пусть запоздалое, но официальное извинение».

До кордона, на котором жил лесник, всего час ходу.

Даже меньше. Но сейчас Дагуровой не казалось, что это рядом. Светило солнце, откуда-то с моря ветер пригнал тучи. Они плыли, тяжелые, словно налитые свинцом, одна за другой…

Ольга Арчиловна передала Нилу телеграмму от Марины.

– Я уже знаю, – кивнул лесник, прочитав ее. – Алексей

Варфоломеевич сказал. Вы хотите, чтобы я?…

– Да. Прошу… Надо встретить…

– Я уже приготовил мотоцикл, – тихо произнес Нил. –

Но поймет ли Марина?

– Думаю, поймет… Должна понять…

Вместо официального извинения Ольга Арчиловна протянула леснику свою визитную карточку (подарок мужа к свадьбе):

– Будете в городе, звоните, заходите к нам. Я буду рада познакомить вас с мужем и сыном. Договорились?

– Ольга Арчиловна, вы что, уезжаете? – спросил растерянно Нил, украдкой разглядывая «визитку» в своих руках.

– Нет, нет, я так, на всякий случай, – улыбнулась Ольга

Арчиловна. – Мы еще встретимся.

Обратно Дагурова шла тоже быстро. Погода портилась прямо на глазах, но на душе у Ольги Арчиловны стало спокойнее, хотя и занимали далеко не легкие мысли. На память пришли чьи-то слова: «Судьба человека – это судьба его духа». Да, жизнь выбирается, утверждается и отрицается нашим разумом. Именно жизнь, а не голая действительность. Поэтому-то жизнь больше, чем действительность, богаче ее, шире, длиннее. Ведь не случайно многие живут и после смерти в своих делах, идеях… Действительность может по-всякому ломать и насиловать человека, но истинной его судьбой все равно будет судьба его духа. И если не всем людям такого духа суждено быть большими деревьями, то и маленькие честные растения дают обществу свой кислород, свою красоту и составляют своим дыханием, своей жизнью ту атмосферу, ту чистоту и возвышенность, без которой немыслима справедливость на земле, без которой невозможна жизнь человека, если он –

настоящий, а не мотылек-пятиминутка, появившийся на свет божий только для того, чтобы продолжить род себе подобных…

Ольга Арчиловна невольно остановилась, оглянулась на дом лесника и улыбнулась. Потом посмотрела на

«Фудзияму»: ее обступили тучи – тяжелые, свинцовые, низкие. Но верхушка давно знакомой и полюбившейся сопки оставалась выше дождевых облаков. Ее все еще заливало лучами солнца. «Неужели будет гроза?» – подумала

Дагурова и решительно направилась в «академгородок».

Писать «объяснение по всем пунктам» и представление к награде Нила Осетрова.

Document Outline

ХИЩНИКИ