Хищники Дня и Ночи

Ревнители оказались бесстрашными воинами, ни один не отступил – но драться толком они не умели, да и копья с кинжалами оказались не слишком хороши против закованных в панцири северян. Ночные, хотя и уступали числом, мгновенно опрокинули и растоптали стражу святилища, а потом, не задерживаясь, бросились к разрушенным стенам. Перемахнули груды кирпича и тлеющих бревен, ворвались во двор. В центре квадратной площадки возвышалась трехступенчатая пирамида – знаменитый дом Солнца. Не слишком внушительная постройка, возведенная в давние времена, когда цивилизация Дня лишь делала первые шаги. Тогдашним зодчим, должно быть, это здание казалось верхом совершенства и роскоши, подходящим жильем для великого светлого божества.

Ночные остановились, разглядывая пирамиду. Никогда прежде представителям их расы не доводилось видеть знаменитый дом Солнца. Здание было ярко освещено, на горизонтальных ступенях горели десятки факелов, аккуратно установленных на равном расстоянии друг от друга. Сейчас многие погасли или были сбиты обломками башен, уничтоженных колдовским оружием, но и оставшихся было довольно, чтобы осветить постройку. Прямоугольный проем без двери (вход к Солнцу всегда открыт!) оказался освещен изнутри еще более ярко.

Чаглави первым побежал к пирамиде, воины – следом. Юноша ввалился в проем и замер, озираясь. Повсюду на стенах – огни и огоньки, сотни свечей, факелов и ламп. Потолки завешаны темно-синей красиво переливающейся тканью, расшитой голубыми звездами. Дым собирается тучей под этими расписными небесами и улетучивается сквозь круглые отверстия. Пол засыпан странным белым песком. Мягкий слой проседал под ногами, песчинки блестели в свете огней. Отраженный свет серым маревом стоял над полом – будто облака. В глубине помещения на высоком обелиске щерился круглый лик, отдаленно напоминающий толстое лицо. В желтом тускло отсвечивающем металлическом диске угадывались широко расставленные глаза и искривленный в злой гримасе широкий рот. Чаглави замер под сердитым взглядом Солнца.

Диск будто пялился в душу – завораживал, сбивал с толку, отгонял мысли. Под этим взглядом не хотелось бежать, сражаться или спорить. Хотелось упасть на колени на песок, в мягкое свечение – и молить Солнце о пощаде, о милости для тех, кто по злому умыслу нарушил покой грозного светила. Чаглави понял, что околдован и не может сделать ни шагу. Себя он ощущал отстраненно, будто со стороны, руки и ноги перестали слушаться, мысли перепутались и заблудились между огней на стенах, струй теплого тумана под ногами и клубов дыма под сводами… Воины сопели за его спиной – похоже, всех заворожил тяжелый взгляд божества Дня.

Растолкав Ночных, из толпы выступил Рум. Сегодня он надел доспехи из щитков ванмара, как северянин, но рост и хилое сложение выдавали Дневного. Рум медленно пошел сквозь сияние, он не отбрасывал тени, потому что светильники были повсюду, только под ногами агента время от времени возникали темные пятна, тогда мягкое свечение песка местами тускнело – казалось, Рум в самом деле шагает по облакам, раздвигая колышущуюся массу.

Дневной подошел к обелиску, поглядел на лик Солнца снизу вверх – и ударил палицей в подбородок. Выше он не доставал. Диск содрогнулся, по залу прокатился низкий гул, откуда-то из-за обелиска выскочил, размахивая кривым медным ножом, закутанный в черное старец. Ревнитель завизжал и ударил Рума в грудь. Доспехи защитили Дневного, он коротко взмахнул оружием и опустил палицу на голову старика. Крик оборвался, ревнитель свалился, заливаясь кровью. Диск, раскачавшись на опоре, свалился ребром на залитую кровью грудь старца и с хрустом раздавил ребра.

Тут Чаглави пришел в себя и вспомнил, что должен командовать.

– Обыскать здесь все! – выкрикнул он. – Никого живым не оставлять, убить всех! Ты, и ты! Тащите лик на корабль!

Воины примерились поднять массивный диск.

– Тяжело, – пожаловался один.

– Возьмите помощников. Скорей! Нам следует поспешить и закончить здесь, пока не рассвело!

* * *

Воины рассыпались по зданию – срывали со стен пологи, рыскали в белесом тумане позади обелиска, кто-то взвизгнул – отыскали еще одного дряхлого Дневного. Несколько человек, пыхтя, поволокли тяжеленный диск наружу.

Чаглави поглядел на покрытый кровью меч. Дух бейраха, чьи зубы украшают лезвие, нынче напился всласть… Юноша побрел из залитого ярким светом храма в ночь. Во дворе было темно, огни, за которыми теперь никто не смотрел, слабели и тухли. Воины Ночи обошли стены, но больше Дневных не нашлось, вся охрана полегла на берегу в первой стычке.