Хищные птицы

– А этот ваш человек – христианин? – спросил Фасилидес, посмотрев на Эболи.

Хэл отрицательно качнул головой.

– Тогда он должен остаться здесь.

Епископ взял Хэла за руку и провел в дверь. Он тихо переговорил на джиизе с одним из священников, и тот достал из-под сутаны огромный черный ключ и отпер замок. Фасилидес впустил Хэла в подземную часовню.

В центре на мощеном полу в окружении целого леса свечей в высоких бронзовых канделябрах стоял табернакль.

Хэла охватило всепоглощающее чувство священного трепета и благоговения. Он знал, что это один из наиглавнейших моментов в его жизни, возможно даже, то единственное, ради чего он родился и дышит.

Скиния представляла собой маленький ящик, стоявший на четырех ножках, вырезанных в форме львиных лап. У табернакля имелись четыре ручки, предназначенные для переноски. Святыню покрывал кусок гобеленовой ткани, сплошь серебряной и золотой, несущей отпечаток глубокой древности. На каждом краю крышки красовалась миниатюрная золотая фигурка коленопреклоненного ангела со склоненной головой и молитвенно сложенными руками. Вещь поражала исключительной красотой.

Хэл упал на колени точно в такой же позе, как ангелы на крышке.

– Господь всемогущий, я пришел, чтобы исполнить все Твои повеления, – начал он молиться вслух.

Наконец Хэл перекрестился и встал.

– Могу ли я увидеть саму чашу? – почтительно спросил он.

Но Фасилидес покачал головой:

– Я и сам ее не видел. Это слишком святой предмет для глаз простого смертного. Он ослепит тебя.

Эфиопский лоцман провел «Золотую ветвь» на юг ночью, под малыми парусами. Они прокрались под защитой острова Дахлак из устья залива Адулис.

Хэл тревожно прислушивался в темноте к тихому голосу лотового:

– На этом пути дна нет!

И через минуту:

– На этом пути дна нет!

Затем снова послышался удар свинцового грузила о воду перед носом корабля.

Внезапно монотонное бормотание сменилось более резким тоном лотового:

– Глубина двадцать!

– Мистер Тайлер! – рявкнул Хэл. – Взять еще один риф! Готовься бросить якорь!

– Глубина десять! – выкрикнул на этот раз лотовый.

– Спустить все паруса! Якорь!

Якорь скользнул вниз, и «Золотая ветвь» прошла еще чуть вперед, пока не натянула канат.

– Будь на палубе, мистер Тайлер, – сказал Хэл. – Я поднимусь наверх.

Он без остановки забрался на самый верх грот-мачты, удовлетворенно отметив, что его дыхание не сбилось, оставаясь таким же ровным и глубоким даже к тому моменту, когда он достиг парусиновой корзины, смотрового гнезда.

– Рад видеть тебя, Гандвана! – приветствовал его Эболи и потеснился, давая Хэлу место в полотняном гнезде.

Устроившись рядом с ним, Хэл сразу посмотрел в сторону суши. Остров Дахлак выглядел черной массой на фоне ночной тьмы; они остановились в кабельтове от его скал. Потом Хэл посмотрел на запад и увидел простор залива Адулис, отчетливо очерченный огнями лагеря армии эль-Гранга, которая расположилась вдоль береговой линии вокруг маленького порта Зулла. Вода залива сверкала от якорных огней исламского флота. Хэл попытался сосчитать эти огни, но сдался, дойдя до шестидесяти четырех. Он подумал, не стоит ли там среди прочих и «Чайка Мори», и у него все напряглось внутри от этой мысли.

Он повернулся на восток и увидел первые бледные обещания рассвета, обрисовавшие острые неровные вершины гор Аравийского полуострова, с которого шли к эль-Грангу грузовые дау, полные людей, лошадей и провизии, чтобы пополнить его легионы.

Потом в слабом свете он рассмотрел якорные фонари других судов, мигавших, как светлячки. Эти суда под ночным бризом шли к заливу Адулис.

– Ты можешь их сосчитать, Эболи? – спросил Хэл.

Эболи усмехнулся.

– У меня не такие острые глаза, как у тебя, Гандвана. Скажем просто, что их много, и подождем рассвета, чтобы определить точное число, – проворчал он.

Старые друзья сидели в тишине, и оба ощущали, как ночная прохлада сменяется обещанием жара битвы, которую должен был принести день: узкое море заполонили вражеские суда.

Восточная сторона неба вспыхнула, как кузнечный горн. Скалы острова поблизости выступили из сумрака, окрашенные белым пометом морских птиц, которые веками здесь гнездились. Птицы срывались в полет со своих каменных насестов. Треугольным строем они неслись по красному рассветному небу, издавая дикие оглушительные крики.

Глядя на них, Хэл ощущал на щеке прикосновения холодных пальцев утреннего бриза. Ветер дул с запада, как Хэл и рассчитывал. С подветренной стороны от него стояла флотилия дау…

Солнце вспыхнуло над горными вершинами, и они загорелись, как охваченные пламенем. Далеко за низкими камнями острова мелькнул на темной воде парус, потом еще один, потом еще дюжина…

Хэл легко хлопнул Эболи по плечу.

– Пора приниматься за дело, старый друг, – сказал он и соскользнул вниз по вантам.

Как только его ноги коснулись палубы, он крикнул рулевому:

– Поднять якорь, мистер Тайлер! Все на палубу, поднять паруса!

Освободившись от державшего ее якоря, «Золотая ветвь» развернула паруса и помчалась вперед. Вода шумела под ее носом, за ней оставался белый пенный след, и фрегат быстро покинул свою засаду за островом Дахлак.