Хищные птицы

— Уж кого следует винить в повсеместном распространении азартных игр, так это правительство, — вставил Магат. — Все крупные заведения азартных игр — игорные дома, ипподромы, хай-алай[49] — имеют правительственные лицензии.

— А хуветенг?[50] — не удержался Пастор.

— Правительство терпит хуветенг только благодаря взяткам, которые получает с организаторов, — ответил Магат и продолжил чтение.

— «Мы выделим каждой семье полгектара земли, и вы вольны распорядиться ею по своему усмотрению: хотите — сейте на ней, что вам нравится, хотите — пасите скот. Мы берем на себя обязательство вносить в почву удобрения, и за это вам не придется платить ни одного сентимо.

Если у вас возникнут какие-либо жалобы, обращайтесь к госпоже Кэсон или ко мне. Не найдете справедливости у нас — обращайтесь в суд, потому что перед законом все равны, и землевладелец так же отвечает за свои действия перед судом, как и простой крестьянин. Будьте усердны в работе. И можете считать землю своею до тех пор, пока вы этого пожелаете и пока будете соблюдать наш договор.

Вы можете стать коммунистами, социалистами, примкнуть к Народному фронту, — одним словом, кем угодно. Хотя я и состою в Националистической партии, вам нет нужды в нее вступать, если сами того не захотите. Точно так же никто не станет вас принуждать к голосованию за кандидатов нашей партии.

Я сделаю все возможное, чтобы улучшить ваше положение. Кроме того, каждый помимо того, что ему положено по закону, то есть по договору, может рассчитывать на дополнительное вознаграждение, если проявит особое усердие в работе или на общественном поприще. Но вы должны твердо запомнить, что тот, кто не будет прилежен в работе, никогда от меня ничего не получит. Кто хочет жить за счет других, не имеет права ни на что!»

— Послушайте, разве это не про Монтеро сказано: «кто хочет жить за счет других, не имеет права ни на что»? — воскликнул Манг Томас, как только Магат кончил читать.

— Но ведь он капиталист, — шутя ответил Мандо.

— Не хотите ли вы сказать, что мы должны работать на капиталиста? — сурово обратился к нему Манг Томас.

— По закону землевладелец имеет право…

— Жить за счет других? — ехидно спросил Манг Томас.

— Получать прибыль…

— Но давайте дочитаем статью, — взмолился Магат и, когда все умолкли, продолжал:

— «Мы с вами станем настоящими издольщиками, каждый получит свою справедливую долю. То, что хорошо для вас, хорошо и для меня, и наоборот — что, хорошо для меня, пойдет на пользу и вам. Если между нами установится полное взаимопонимание и доверие, то мы будем не столько хозяевами и арендаторами, сколько настоящими друзьями».

— Да-а, с Кэсоном никто не может сравниться в человечности, — снова восторженно воскликнул Пастор.

— Если землевладелец Кэсон еще до войны мог выдвинуть такое предложение, то почему другие не могут последовать его примеру сейчас? — задал риторический вопрос Манг Томас. — Ведь нужно всего-навсего проявить немного сознательности.

— В том-то и вся загвоздка, — поддержал его Магат.

— Может, они боятся, — предположил Даной. — Мне лично больше всего нравится пункт о политической свободе на асьенде. Будь кем хочешь, никого не касается, коммунист ты или националист.

В разноголосый хор бурной дискуссии вдруг ворвался голос снаружи, вопрошавший, есть ли кто дома. Пури вышла и вскоре вернулась.