Хищные птицы

ХИЩНЫЕ ПТИЦЫ

В этом мире одни рождаются для того, чтобы есть, другие — чтобы служить для них пищей.

Есть люди, подобные чудовищным хищникам. Один такой субъект забрался высоко в горы Бенгета якобы для того, чтобы изучить племя игоротов.

В действительности же этот хищник присвоил собранное игоротами золото, ссылаясь на законы, которые в каждом случае толковал так, как это ему было удобно. Он наживался на непригодном для употребления мясе; призывая науку, пытался доказать, что рыба в этой стране малопитательна и безвкусна, и ратовал за привозную, и все это с единственной целью — извлечь побольше выгоды.

Этот хищник через подставных лиц скупил по дешевке у трусливых отцов одного города свободные земли, чтобы впоследствии нажить баснословные капиталы на поте и крови филиппинского народа.

Иноземный хищник в образе и подобии человека, стервятник, алчущий чужой плоти, не брезгающий и падалью, напустивший на себя вид всеведущего мудреца, словно вампир пил каплю за каплей кровь своих жертв.

Ныне подобные ему многочисленные хищники торжествуют победу, и пока никто не может остановить их зловещего полета. Одни слишком слабы, чтобы вступить с ними в единоборство, другие поглощены собственными делами, третьи вошли в долю с хищниками и предали родной народ.

Вновь встают в памяти бессмертные слова: «Взвешено, сосчитано, разделено»[58].

Нет сомнения в том, что наступит день — он не может не наступить, — когда всех этих хищников, пока еще могущественных, покарает рука угнетенного человека, когда восторжествует попранная справедливость.

— Вот это действительно передовица, — восхищенно произнес Андрес, дочитав последние строки.

— Это будет удар нашего «Кампилана» по врагу, — ответил ему Магат.

Глава двадцать девятая

Несколько дней спустя все газеты сообщили о готовящемся в Конгрессе обсуждении законопроекта о «филиппинизации» розничной торговли. Этот законопроект в первую очередь касался владельцев мелких лавок. В день его обсуждения перед зданием филиппинского Капитолия собралась огромная толпа народа.

Заседание было назначено на девять часов утра. Пробило одиннадцать, а большинство мест в зале сената все еще пустовало. Зато галереи для публики оказались заполнены до отказа. В первых рядах сидели мелкие торговцы, больше всего заинтересованные в принятии нового билля. Хотя все газеты без устали кричали о том, что билль будет поддержан единогласно, все же сердца многих замирали от страха: «А что, как осечка?» Ходили упорные слухи, будто иностранцы — владельцы крупных торговых фирм и Магазинов на архипелаге истратили не один миллион песо, чтобы провалить новый законопроект.

На галерее собралась самая разношерстная публика: были тут и безработные, и просители, пришедшие в надежде повидать своего конгрессмена или сенатора, были студенты манильских колледжей, будущие юристы, и просто любопытные.

Истомившиеся ожиданием зрители разбирали по косточкам отцов-законодателей, критически оценивая каждого из немногочисленных сенаторов, прибывших на заседание точно к назначенному времени. Каждый раз, — как открывалась дверь и в зал заседаний сената входил очередной депутат, на галерее шепот перерастал в неясный гул, прорывавший пелену табачного дыма, плававшего над головами зрителей. От одного к другому разносились подробности политической деятельности и частной жизни каждого из законодателей.