Хищный аленький цветочек

– И все они – очень хитрые. Хотят пользоваться покровительством Козиной, ее финансами, любовью, поэтому старательно угождают ей, говорят, что она слышать хочет, ведут себя как ей нравится. Короче, пользуются моей мамочкой, словно червяки яблоком. А она плохого в «гениях» никогда не видит. Думаешь, почему местная тусовка «ладошками» увлекается, у Гуанга занимается? Ни у кого из них нет ни малейшего намека на художественный дар, обалденную мазню производят. Но мама увлеклась китайской миниатюрой, объявила ее гениальным направлением в живописи, нашла гениального Гуанга, который гениально объясняет, как гениально стать гением гениальных «ладошек». Вот они и стараются. За чей счет развлечение? Ответ очевиден. Кстати, знаешь, сколько стоит одна кисть, например, та, из-за которой Федя сегодня в безумие впал? Две тысячи долларов! А у «ладошечника» двенадцать кистей плюс особые краски, бумага. Мама заказывает все в Америке и раздает учащимся бесплатно.

– Извини, Рори, но перечисленные тобой люди уже стали вполне успешными, – возразила я. – Зачем им сейчас-то перед Козиной пресмыкаться? Может, ты не совсем правильно оцениваешь их? У Мухиной магазины, кафе, Вадим много выступает, Чистяков владеет медцентром, Вероника получила статус лучшей свахи России, у нее агентство. Вероятно, ты права, друзья Елены Львовны вскарабкались на гору благополучия с ее помощью. Но сейчас они всего достигли и могут преспокойно уйти. Не знаю, как обстоят дела у шамана Никиты Перфилова, я видела его один раз и более не встречала, но остальные-то крепко встали на ноги, однако по-прежнему около Алены держатся. Вот ты недавно говорила о неблагодарности раскрученных Козиной живописцев. Но Вероника, Ася, Юрий и Вадим остались в доме, значит, они как минимум порядочные люди.

Аврора провела ладонью по подлокотнику кресла.

– Раньше всем «гениальным» грозили немалые неприятности. Кабы не мама, пришлось бы им… Извини, Степа, подробности сообщить не могу. Хоть я и не «гениальная» дочь, но имею понятие о чести и порядочности, случайно узнанные чужие тайны не выдам. Но, поверь, грязные секреты есть у всех. Даже у «гениальной» домработницы Галины. Каждого мама из большой беды выручила, поэтому они тут и крутятся, боятся уйти, опасаются, что благодетельница разозлится и скелеты из шкафов выкинет. Не понимают, что она никогда так не поступит, по себе меряют. Ты видела сегодня вдохновенно создаваемые ими «ладошки»? Скажи, ведь это мрак!

– Картинки Аси, Вадима, Юрия и Вероники не особенно хороши, – согласилась я. – Не знаю, как обстоит дело у Никиты Перфилова, его не было, но Федор… Может, тебе и неприятно это слышать, но он очень талантлив, у него яркий дар.

Рори потерла кулаком глаза.

– В один далеко не прекрасный день мать привела Федю и объявила: «Он гениальный мальчик, который, несмотря на ужасные выпавшие на его долю испытания, не растерял своих уникальных способностей. Феденька теперь будет жить с нами, окончит художественную школу, поступит в институт. Уверена, из него получится потрясающий живописец». Вот с тех пор Карманов живет с нами. Да, ему пришлось тяжело в детстве, никому такого не пожелаешь, но…

Рори втянула ноги на кресло.

– Не знаю, какие ощущения испытывает подросток, которому все в глаза говорят: «Ты уникум». Мне этого слышать не доводилось ни раньше, ни теперь. А на Федю полился дождь похвал. В школе, куда его пристроила мама, педагоги взахлеб пели ему осанну, потом то же самое было в институте, первая его выставка прошла с ошеломительным успехом, все работы Козина раскупили в первый же день.

– Погоди, ты раньше называла другую фамилию парня, – притормозила я Аврору.

– В паспорте у Федора указана фамилия «Карманов», но свои полотна он подписывает «Козин». Мама наконец получила гениального ребенка. С дочкой-то облом случился, зато появился прекрасный сын.

Глава 26

– Но официально-то Федора не усыновили, – уточнила я. – Рори, Елена Львовна любит тебя. Ты живешь с ней в одной квартире, получила высшее образование… Кстати, кем ты работаешь?

– Пока не устроилась, – нехотя пробормотала собеседница. – Мама велела идти на отделение книжной графики, я побоялась с ней спорить и послушалась, так с трудом его окончила. Толкалась по разным издательствам, но нигде не пригодилась. Надумала устроиться в музей экскурсоводом – оказалось, это тоже крайне сложно.

– Наверное, у Елены Львовны есть связи в мире искусства, – осторожно намекнула я.