Хищный зверь

Нардо не ответил — может быть, из уважения к страсти, которую она вложила в эти последние фразы. Он снова стал холоден: настоящий кусок льда. Сабина поняла, что все его недавние сомнения и колебания, которые она уловила, больше не вернутся. Нардо снова замкнулся в своей проклятой броне. Она почувствовала, как на глаза ей навернулись слезы, и попыталась их сдержать, но ничего не получилось, и сверкающие капли начали сливаться в потоки. Нардо отчужденно наблюдал, как они струились у нее по щекам.

Сабина была в отчаянии:

— Но я ведь знаю, ты умеешь любить, Нардо, как и все. Я видела, что ты любишь меня, хотя и сдерживался.

Он не отвечал.

— Ну признай, признай, что умеешь любить. Может быть, не меня, но ты любил. Скажи мне, что ты любил Гайю. Ну, хотя бы ее…

Нардо превратился в восковую фигуру.

— Забудь все другие условия и признай только одно это. Признай, что любовь существует, сделай это ради меня, прошу тебя, и мне этого хватит. Сейчас ты уйдешь и больше ничего обо мне не узнаешь, обещаю тебе: ни о полицейской, ни о подруге, ни о любовнице. Клянусь. Только признай, что любовь существует!

Восковая фигура снова стала человеком. Нардо Баджо снисходительно улыбнулся, потом встал и медленно подошел к Сабине. Оказавшись рядом, он протянул вперед скрещенные руки, словно они уже были в наручниках. И отчеканил, уверенно и решительно:

— Любовь — это всего лишь слово из шести букв.

Примечание автора

Преступление преследования, больше известное как «сталкинг», хотя и вошло в наше судопроизводство как автономная единица только в начале нового тысячелетия, является прямым проявлением инстинктов, которые мы унаследовали от наших предков в ходе тысяч и тысяч лет. Речь идет об импульсах, до сих пор неизбежно характеризующих наше поведение, и в особенности взаимоотношения супругов.

Любой, кто подвергался сталкингу или, что греха таить, сам его практиковал, рискует обнаружить себя на этих страницах. И в том есть несомненная польза, ибо, чем бы мы ни отграничивали подобные преступные деяния — близкими отношениями или холодной атмосферой судебного заседания, где чувства просто льются рекой, — это отнюдь не будет способствовать тому медленному процессу видимой «эволюции», которая за очень долгое время позволила нам стать менее животными и более людьми.

Рассматривая сюжет с точки зрения антропологии, я пользовался следующими текстами: «Голая обезьяна» Десмонда Морриса, «Человеческий род за шесть миллионов лет» Джанфранко Бьонди и Ольги Рикардс, «Эволюция животного под названием человек» Джареда Даймонда, «Все мы обезьяны» Франса де Вааля. Равным образом мне были весьма полезны концепции, почерпнутые из работ и докладов на научных конференциях профессора Джорджо Нардоне из Ареццо.

Повинуясь своей неуемной жажде поиска, я недавно нашел в нескольких блестящих концепциях конкретные и фактические объяснения человеческого поведения, в том числе и криминального, и мне захотелось поделиться некоторыми из них с читателями. Должен, однако, уточнить, что текст, который в результате получился, отнюдь не претендует на научность. И в диалогах персонажей, и в переплетениях сюжета я старался следить за тем, чтобы нормы повествования превалировали над нормами популяризации. Описанные полицейские процедуры по тем же соображениям не полностью соответствуют реальному судопроизводству, этому дьявольскому лабиринту, который включает в себя множество офисов, юридических институтов и профессиональных юристов всех уровней. Единственный способ по-настоящему глубоко понять, как работает итальянская пенитенциарная система, от совершения преступления до приговора, это самому побывать внутри ее, то есть побыть преступником.

Я до сих пор предпочитал такого опыта избегать.

Вито

Благодарности

Антонио, Алида, Элизабетта, Валентина, Джулия, Федерико (и все остальные сотрудники издательства) когда-то взяли меня за руку, как ребенка, и повезли смотреть одну благородную античную виллу в окрестностях Флоренции. За все годы публикаций в качестве фрилансера я даже и мечтать не мог о чем-либо подобном.

Спасибо им за то, что приняли меня в Джунти, в доме, полном очарования древности, в котором мне хотелось побывать с тех пор, как желание писать сравнялось во мне с желанием есть и пить.

В этой страсти к писательству, как и в других увлечениях, меня поддерживали и всегда были рядом со мной очень много людей. Они помогли мне вырасти как писателю, но им, по справедливости, я отвел место на последних страницах моих предыдущих романов, где и до́лжно быть тем, кому я бесконечно благодарен.

А здесь я особо должен упомянуть Маргериту (она все знает) и три моих маленьких продолжения: Элену, Челесте и Стеллу.

Для контактов: [email protected]