Хитклиф

— Обо мне? — повторил я оторопело. — Запретил упоминать обо мне?

— Один только звук вашего имени приводит её в опасное волнение. Похоже, она думает, что вы бежали в злобе, или убиты, или ещё какие-нибудь нелепости. Вы действительно должны были известить семью о вашем решении.

Безумие моего поступка ужаснуло меня. Почему я не понимал этого раньше? Я поступил преступно. Но, казалось, всё можно исправить. Я воззвал к Линтону:

— Вы объясните ей, вы всё расскажете…

— Да. — Линтон улыбнулся. — Я всё ей расскажу. Через неделю, когда вернусь на Мызу Скворцов.

Тогда я думал, что возможно всё — что я буду прощён, что грех моё можно искупить, что беду возможно отвести.

— Спасибо, — сказал я, — спасибо.

В этот миг по прихожей раскатился звучный голос мистера Эра:

— Хитклиф! Ведите мистера Линтона сюда; мы обсуждаем завтрашние планы, и вы нам нужны.

Мы присоединились к старшим.

— Хитклиф, миссис Дэнт сказала, что Линтон, как и вы, обожает сельские красоты.

— Рад слышать, — сказал я, — хотя, признаться, я и не ведал, что приобрёл подобную славу.

— Не кривите душой. Все в округе знают, что вы любитель утончённого (здесь мистер Эр мне подмигнул) — обожаете укромные девственные уголки, куда удаляетесь мечтать о возвышенном и читать Оссиана.

— Ах, Оссиан, — прошептал Эдгар. — «Кто грозный встаёт из пучины морской, как туча осенняя мрачен?»

Он испытующе взглянул на меня, и я продолжил: «Погибель сжимает в деснице своей, глаза его молнии мечут», чтобы показать, что и мне ведома высокая поэзия.

Мистер Эр вернул нас к теме прогулок:

— И хотя здесь нет ни омываемых волнами утёсов, ни заколдованных пещер, у нас есть вполне настоящие древности. Завтра вам придётся отказаться от любезных вашему сердцу одиноких прогулок и отвести Эдгара в какой-нибудь из облюбованных вами уголков.

— И не только Эдгара! — вставила миссис Дэнт.

— Я думаю, мы могли бы поехать в аббатство, — предложил я.

— В аббатство! — воскликнула она.

— Да, — сказал мистер Эр. — Оно было разграблено во времена Генриха. Езды туда не больше часа. Аббатство заброшенное, так что придётся по вкусу самым ревностным любителям средневековья!

— Как мило! — Миссис Дэнт захлопала в ладоши.

— Да, место совершенно нетронутое, — вставил я, — хотя и населено лишь совами и летучими мышами. В подземелье и сейчас можно видеть орудия пыток — возможно, подручные Генриха пользовались ими, чтобы обратить папистских монахов в англиканскую веру, а может быть, сами монахи умерщвляли ими плоть, чтобы облегчить себе дорогу на небеса — колесо с шипами, железная дыба.

— Ах, — сказала миссис Дэнт, — бесподобно! Будет нечестно, если всё удовольствие достанется вам с Эдгаром! Вы обязательно должны взять с собой и нас, особенно в подземелье. Мы обязательно должны его увидеть.

— Всенепременно, — сказал я. — Мы с Линтоном поскачем в авангарде.

Мистер Эр одобрительно кивнул.

— Я дам Линтону Вельзевула, и вы будете нашими оруженосцами. Поедете вперёд и разведаете, не осталось ли после Генриха монахов-призраков.

— Мы их выкурим! — пообещал я.

— Изгоним колоколом, книгой и свечой! — рассмеялся Линтон.

— В самую масть, — одобрил полковник Дэнт.

— Если погода не подведёт, поедем завтра же, — сказал мистер Эр. — Я попрошу миссис Фэйрфакс приготовить нам в дорогу еду. А сейчас идёмте со мной. Я предложу вам прогулку покороче. Садовник вывел новый сорт роз; я хотел бы выслушать ваше мнение.

Мы не пробыли в розарии и пяти минут, как Джон объявил о приезде Ингрэмов. Мы с мистером Эром поспешили вперёд, остальные задержались в розарии, ожидая посланного за ножницами садовника. Едва мы свернули в аллею, как мистер Эр пустился в пляс и хлопнул меня по спине.

— Ну, Хитклиф, — сказал он, — пока у вас всё идёт отлично. Гостям вы приглянулись. Миссис Дэнт не осталась равнодушной к вашим beaux yeux noir[10]. Полковник считает вас молодчагой и отличным примером для Линтона.

— Приятно слышать.

— А сам Линтон-то — краснеет, бледнеет, смеётся, оживлён — совсем не тот сдержанный молодой человек, каким я его помню. Вы с ним уже не разлей вода. Околдовали вы его, что ли?

— Я просто встретил его радушно, как вы меня учили.

— Хмм… тут что-то большее. Я читаю в ваших матовых зрачках предупреждение… всем, кто посягает на их секреты. Но поговорим позже. Ингрэмы ждут.

Мы вошли в холл; после яркого солнечного света я поначалу ослеп. Когда глаза привыкли к полутьме, я увидел, что мистер Эр приветствует высокую, надменную брюнетку, судя по возрасту — вдовствующую леди Ингрэм. На кушетке полулежал, томно обмахиваясь шляпой, юноша: молодой лорд Ингрэм, не успев остынуть от лондонских развлечений, спешил окунуться в скромные сельские удовольствия.

Я перевёл глаза на дочерей леди Ингрэм. Обе девушки, без сомнения, были хороши собой. Однако красота одной из них дышала заносчивостью и самоуверенностью. Под этой совершенной оболочкой я с первого взгляда скользнувших по мне карих глаз угадал скрытый, смертельно опасный яд.