Хитрая механика

Конечно, ничто не вечно под коварной луной, не вечны и часы. Как, впрочем, и другие наши домашние приборы: холодильники, телевизоры, магнитофоны… Но не слишком ли быстротечно их существование, если порой лишь считанные часы отделяют радость покупки от визита в гарантийную мастерскую? И, кстати, почему в мастерскую?

Конечно, о таком волшебном сервисе, когда изготовители будут с извинениями и прямо на дому менять свою нетикающую, неговорящую или нестирающую продукцию, можно пока только мечтать. Будем реалистами. Не надо извинений, мы даже согласны обменивать продукцию сами. Но через магазин, как это принято с бракованной обувью, а не через мытарства по мастерским для получения вожделенной обменной справки.

Нет, так нельзя, авторитетно объяснили мне в высших часовых инстанциях. Берите в мастерской справку, отсылайте часики на завод, может, и обменяем. А начни менять с ходу, у прилавка, так несознательные покупатели станут чуть ли не нарочно швырять об пол поцарапанные или разонравившиеся им брегеты, лишь бы заполучить новенькие!

Но, увы, основная причина поломок, как прекрасно знают сами часовщики, — это совсем не небрежность покупателей, роняющих часики почем зря. Это применение недоброкачественных узлов, банальные нарушения технологии сборки и регулировки. То есть такие тайные часовые пороки, которые обязаны выявить и устранить еще на заводе, а не в «гарантийке». Но не выявляют и не устраняют — некачественно собранные из дефектных узлов механизмы беспрепятственно покидают заводы, обнаруживая свои изъяны уже после покупки. Но зато теперь ответственность за их работу несут мастерские. Очень удобно! Тем более что гарантийный ремонт не стоит часовщикам ни копейки — его стоимость предусмотрительно заложена в стоимость новеньких механизмов. Так что за неважную работу часовщиков покупателям приходится расплачиваться и деньгами, и временем на визиты в мастерские. Которые качеством ремонта тоже не балуют.

Вот этот неотлаженный механизм и позволил умельцам «Рембыттехники» получить от реализации своей идеи немалый «экономический эффект». Который, к слову, мог бы быть и большим. Ведь сочини они счетик на ремонт лондонского «Биг Бена» — часовщики не глядя подмахнули бы и его!

НОВИЧОК

Пришел к нам в отдел новый сотрудник. Все честь по чести — поздоровался, представился, сел за стол, разложил бумаги и начал работать. Сидит себе и работает. И молчит. Мы тоже молчим, а сами думаем: «Интересно, что за человек этот новенький? Как-то он у нас приживется?»

Первым начал Воробеев, болельщик-профессионал:

— А как, — говорит, — наши-то вчера на семнадцатой минуте, а?! — А сам с новичка глаз не спускает.

А тот достает себе блокнотик и начинает в нем писать что-то. И молчит.

Тогда за дело Сидоренко взялся:

— Я, — говорит, — на прошлой неделе местечко разведал: грибов там — хоть косой коси, — и смотрит.

А новичок включает в сеть настольный калькулятор «Искра» и начинает на нем считать. И молчит.

Делать нечего — выпускаем Комарова.

— Правильно отрегулированный карбюратор, — начинает Комаров, а сам волнуется, — позволяет снизить потребление горючего на 20 процентов. а токсичность выхлопа — аж на все 50!

А новенький достает миллиметровку и начинает на ней график какой-то строить. И молчит.

Не выдержал Комаров, кричит уже:

— И мы таким образом получаем огромную экономию и охраняем от загрязнения окружающую нас среду! — И смотрит: как?

А новичок хоть бы что! Молчит.

Побледнел Комаров, затрясся и выскочил из комнаты. Мы за ним. Стоим, курим. Настроение — хуже некуда.

— И что за человек! — говорит Комаров, а у самого аж руки ходуном ходят. — Ничего-то его не интересует, ничего-то ему не нужно! На экономию ему наплевать, на экологию тоже.

— Природу не любит, это точно, — говорит Сидоренко.

— И за спортсменов наших душа у него не болит, — добавляет Воробеев.

— Да ни за что она у него не болит, — волнуется Комаров.

— Ему и на отдел плевать! Не знаю, как вы, а я с ним не сработаюсь. Это точно!

— И я! — говорит Сидоренко.

— И я! — соглашается Воробеев. И остальные — тоже.

А тут как раз начальник выходит.

— Ну, как вам новенький? — спрашивает. — Сработаетесь?

— Нет! — отвечаем мы. — Не проявил он себя, как-то не видно человека. Думаем, не сработаемся!

Так и вышло.

Мы теперь работаем в других местах.

ТОГДА И ЗВОНИТЕ

— Товарищ Корякин?

— Да, да, это я.

— Это у вас уже неделю нет воды?

— У меня, у меня.

— Ладно, будет у вас вода.

— Ой. спасибо! А скоро?

— Скоро, скоро, слесаря уже вызвали. У вас какая квартира?

— Квартира? Квартира светлая, просторная. Хорошая квартира, только уборка требуется. Без воды разве жизнь?

— Номер, спрашиваю, какой?

— 92. А зачем номер-то, во всем доме воды нет.

— Вот человек. Может, вам вода и не нужна?

— Как не нужна? Очень даже нужна. Посуду помыть, самому…

— Ну, хорошо, хорошо. Будет вода. Сколько вам ее нужно-то?

— Как это сколько?.. Я думаю…

— Думать будем мы. Ладно, два ведра дадим.

— А почему только два?

— Почему, почему. Да потому, что слесарь больше двух никак не донесет. Рук-то у него не десять, а две. Ясно? Какой этаж?

— Что, что?