Хитрость для лиса (СИ)

— Вы ничего не знаете о моей матери, так что не смейте даже упоминать её, не смейте попрекать меня ею, — закусив губу, собралась выйти из-за стола.

В груди кололо, словно давно, застаревшую рану, снова расковыряли и посыпали солью. Чтоб чувствовала мама? Откуда мне знать. Я даже не помню её голоса, не помню её запаха, ни помню ничего, чтоб могло значить, что такое мама.

— Не смей разговаривать с моей мамой в таком тоне! — со злостью крикнула Джинни Уизли, и щеку обожгла пощечина. — Как только твоя мать терпит такую, как ты!

Поймав, занесенную понёвой руку девушки, сжала со всей силы запястья, врезая полумесяцы ногтей ей в кожу, девушка напугано взвизгнула, пытаясь вырвать свою руку из моих пальцев, но я наоборот дернула девушку на себя, вскинув взгляд заглянула в ее напуганные глаза.

— Моя мать мертва, но если очень хочется знать, как она терпит такую дочь, я могу организовать вам встречу, — я старалась, чтобы мой голос звучал холодно, насмешливо, словно такие острые слова не причинили и капли боли. — Передашь ей привет заодно!

— Джинни! Виктория! — Миссис Уизли встревоженно кинулась к нам. — Прекратите немедленно!

Я с отвращением отшвырнула от себя руку девушки, от чего она покачнулась и упала на стул, что стоял позади нее. Не смотря по сторонам, быстрым шагом выскочила из кухни. Видеть или разговаривать с кем-либо не хотелось, от слова вообще.

Завернув в узкий коридор первого этажа, привалилась к стене, пряча лицо в ладонях. Ненавижу этот дом! Ненавижу Уизли! Скатившись по стене спиной, уткнулась в колени и накрыла руками голову. Ничто не ранит сильнее, чем-то, что ты прячешь в глубине себя, за тысячью баррикад и барьеров. Там в глубине сердца, в самом потайном уголке. Для меня это была именно мама. А точнее ее отсутствие в моей жизни.

Я бы отдала жизнь, за один лишь день, рядом с ней. За шанс, услышать ее голос, увидеть улыбку, я бы продала душу дьяволу, не раздумывая и секунды, лишь бы запомнить ее живой, а не на снимке, черно-белой колдографии. Не на мраморной белой плите, в круглой рамочке. Не со слов отца или брата, что тоже запомнил ее плохо. А хоть раз почувствовать самой, как это, когда тебя обнимает мама, прижимает к себе крепко, крепко, с такой силой, что ты можешь услышать, как бьётся ее сердце в груди, настоящее сердце мамы.

Она умерла когда мне не было и двух. Быстро прогрессирующая чахотка. Она выжгла маму за полгода, вымотала и истощила, всего за полгода. Порой, я напрягаю память, до головной боли, силясь вспомнить хоть что-то, хоть частичку воспоминаний, но там пусто, словно в бездонном колодце.

Ее словно никогда и не было в моей жизни, лишь тот факт, что есть я, напоминает мне о ней. Раз я есть, значит и она была. Порой я вглядываюсь в колдографии и ищу между нами сходства, чем их больше, тем легче на душе. Если мы похожи, значит частичка нее еще во мне и она не исчезла бесследно, не растворилась в небытие.

Иногда мне сняться сны, и я вижу ее, точно такую же, как на колдографиях. Красивую, молодую, с теплой улыбкой на губах, я всегда просыпаюсь со слезами. Потому что это больно, больно знать, что это лишь плод моего воображения, моя сокровенная мечта. Чтобы мама была жива.

— Эй, — сильная рука коснулась плеча, и я узнала голос, Уизли. — Ты чего, Крам?

— Проваливай, — резко сбросив руку парня с плеча, выпрямилась и отвернулась, поспешно вытирая соленые капельки с лица.

— Ты плакала? Из-за того, что сказала мама, да? — Уизли прислонился к стене, пряча руки в карманы и смотря куда-то в стенку. — Просто, она ужасно перепугалась, когда не нашла вас с Сириусом в доме. И сдались тебе эти подарки!

— Сдались, — зло зашипела я. — Ясно? Я не собираюсь перед кем-либо отчитываться или извиняться, были причины, чтобы так поступить и мне плевать, что вы об этом все вместе взятые думаете!

— Это из-за Эрика и Кэтти, да? Они ведь сироты? — он задумчиво перевел на меня взгляд и прикусил губу. -Ведь, кроме тебя, им не кому отправлять подарки.

Проигнорировав слова парня, проскочила мимо него и быстро поднялась вверх по лестнице. Возвращаться в комнату не хотелось, найдя самую дальнею и заброшенную, забралась в старое пыльное кресло у окна и сжалась в комочек. Как Уизли узнал о Эрике и Кэтти?

Взглянув в серое и тусклое окно, тяжело вздохнула, вот бы сбежать от сюда, вернуться к ребятам в Хогварст. Сходить на Озеро, покататься на коньках, поиграть в магические карты, поболтать с Орлой, но нет, я должна тухнуть в доме бывшего заключенного Азкабана, с рыжей семейкой, которая меньше чем за сутки, уже взбесила меня.

Наверное каникулы, с тем же Профессором Снейпом, были бы куда приятней, чем прибывать в этом, отвратительном месте. Откинув голову на спинку кресла, чем вызвала тучу пыли, закрыла глаза.

— Так и думал, что ты где-то прячешься, — в комнату вошел Блэк, прикрыл за собой дверь и мягко улыбнулся. — Иногда, Молли перегибает палку со своей материнской заботой.

— Она мне не мать, — фыркнула я. — К моей великой радости.

— А какой была, твоя мама? — Блэк прислонился к подоконнику, с интересом смотря на меня.