Хитрости Локка Ламоры

Интерлюдия Дочери Каморра

Первый настоящий переворот в преступном мире Каморра произошел почти за полвека до возвышения капы Барсави и явился прямым следствием несдержанного нрава некоего сводника по имени Тревор Варгас, а по прозвищу Лютый.

У Лютого Тревора было великое множество других прозвищ, заглазно употреблявшихся проститутками в притоне разврата, которым он заправлял. Сказать, что он был буйным, кровожадным безумцем, значило бы оскорбить чувства большинства буйных, кровожадных безумцев. Зачастую для своих подопечных Тревор представлял гораздо больше опасности, чем иные клиенты, платившие медью и серебром за свои жестокие развлечения с ними. Если он от чего и оберегал женщин, так только от собственных кулаков, за каковую милость бедным шлюхам приходилось отдавать ему почти весь свой заработок.

И вот как-то раз одна проститутка, вконец замученная дурным обращением, вдруг решительно не пожелала участвовать в ежевечернем развлечении Тревора, которое заключалось в том, что она, стоя на коленях, услаждала его ртом и языком, а он нещадно драл ее за волосы, пока она не начинала выть в голос от боли. Еще не успев ни о чем подумать, женщина выхватила из-за лифа кинжал, всадила своднику в пах слева от мужского достоинства и резанула лезвием вправо. Кровь хлынула фонтаном, дикие вопли сотрясли воздух, но попытка Тревора свернуть шею взбунтовавшейся подопечной, как и последующая попытка обратиться в бегство, оказалась безуспешной, поскольку жизнь стремительно вытекала из него. Шлюха повалила своего хозяина (уже бывшего) на пол и уселась на него верхом, чтобы не дать уползти из комнаты. Силы Лютого таяли с каждой секундой, и очень скоро он скончался, решительно никого своей смертью не огорчив.

На следующий вечер местный капа прислал замену Тревору. Проститутки встретили нового сводника милыми улыбками и тотчас же предложили бесплатно воспользоваться своими услугами. Поскольку вместо мозгов у мужика была кучка щебенки, он охотно согласился. Женщины проворно раздели его, обезоружили – и закололи кинжалами, набросившись со всех сторон. Происшествие это привлекло самое пристальное внимание капы, и на другой день он отправил шестерых головорезов навести порядок в мятежном притоне.

Но события приняли неожиданный поворот. Еще несколько артелей проституток избавились от своих сводников, и объединившиеся женщины засели в товарном складе на северной окраине Западни. Капины люди по прибытии туда обнаружили не шесть-семь перепуганных шлюх, как ожидали, а без малого две дюжины разъяренных женщин, успевших приобрести оружие на все деньги, какие сумели собрать.

Арбалеты замечательно уравнивают силы, особенно если бьют с близкого расстояния и неожиданно. Тех шестерых молодчиков больше никто не видел.

Так началась настоящая война. Капы, потерявшие сводников и шлюх, всячески старались исправить положение дел, но с каждым днем все больше и больше женщин присоединялось к бунтовщицам. Они наняли для своей защиты несколько других шаек, открыли «дома наслаждения» со своими порядками и стали в них работать. По уровню обслуживания новые бордели с уютными и удобными комнатами сильно превосходили притоны, где по-прежнему верховодили мужчины, и клиенты потекли к дамам в новые заведения.

Много крови пролилось тогда. Были зверски убиты десятки проституток и дотла сожжено несколько борделей. Но женщины квитались с врагами не хуже любого капы в истории Каморра, и за смерть каждой ночной жрицы расплачивался жизнью один из капиных людей. Меньше чем через год после убийства Лютого Тревора суровые дамы убедили последних сводников, не желавших терять источники заработка, прекратить сопротивление. Между капами и городскими шлюхами установилось шаткое перемирие, которое со временем переросло в устойчивое взаимовыгодное соглашение.

Каморрские проститутки разделились по территориальному признаку на два сообщества: Портовички забрали себе западную половину города, а Гильдейские лилии стали заправлять на восточной. В квартале же Западня, где работы было в избытке, мирно уживались представительницы обоих цехов. Дело продолжало процветать. Вскоре женщины перестали нанимать для своей защиты головорезов из других шаек и завели собственных надежных охранников. Конечно, ремесло проституток по-прежнему оставалось не самым приятным, но теперь они по крайней мере сами вели свои дела и могли требовать от своих клиентов соблюдения известных приличий.