Хюгге от коал. Жизнь среди деревьев

Выйдя из машины, я, к своему удивлению, обнаруживаю, что почва мягкая и рассыпчатая: легкая, нетронутая пыль под ногами поднимается в воздух. Перед глазами развернулся совершенно лунный, даже почти марсианский, пейзаж. Повсюду лежат каменные глыбы, как будто кто-то рассыпал гигантские булыжники. Между ними, цепляясь за жизнь, вьются крошечные серые растения. На сотни и сотни километров нет ни одного дерева.

Однако когда-то давным-давно здесь росли деревья, и доказательства этого валяются вокруг меня. Везде на земле – фрагменты окаменевшей древесины. Бревна выглядят очень натурально, пока не возьмешь их в руки, – тогда понимаешь, что весят они, как каменные. Некоторые участки выглядели так, как будто бы по лесу прошел ураган и повалил деревья; другие – как если бы бревна смыло в море и там они опустились на океанское дно, когда моря высохли и суша обнажилась.

О затерянном мире свидетельствуют не только останки деревьев. О том, что когда-то этот район не был засушливым, говорят огромные переливающиеся пятна на плоских поверхностях: Кати-Танда, Нгарндамукия, Мунда, Пандо Пенуни и Карл Тулка, известные, соответственно, как озеро Эйр, Торренс, Фром, Хоуп и Морис. Некоторые сохранили первоначальные названия: озеро Бумбунга, Каллабонна и Кадибарравирраканна. Эти лужи – последние остатки огромного мелководного внутреннего моря, простиравшегося по всей Австралии 100 миллионов лет назад. Когда вода ушла, вместо моря образовались множество соленых озер, указывающих на огромный подземный Большой Артезианский бассейн, по-прежнему находящийся под пустыней.

Древняя озерная система занимает площадь более 20 000 квадратных километров, то есть больше территории Израиля или Словении. Сейчас не осталось бурных рек, которые снабжали бы водой эти озера, и они не посылают паводков в море. Это так называемые бессточные озера: водосборные бассейны в самых низких точках широкой равнины, на 15 метров ниже уровня моря и без очевидного выхода. Они десятилетиями стоят сухими под тонкой коркой соляных отложений и наполняются водой лишь раз или два в столетие, когда редкие ливни омывают внутренние пустыни. Озера удерживают эту воду несколько дней или недель, тогда по берегам в непривычном изобилии цветут цветы, а пустынные птицы преодолевают огромные расстояния, чтобы напиться, покормиться и обзавестись потомством. Животные тоже приходят к озерам полакомиться, пока вода не ушла под землю в артезианский резервуар или не испарилась под палящим солнцем.

На протяжении миллионов лет эти озера хранят память о тех, кто тут бывал. По берегам можно найти следы и ископаемые останки тел умерших животных. Их кости постепенно сливаются с поверхностью и, пролежав годами под дождями, в застоялой воде и во время засухи, все больше покрываются отложениями. Именно благодаря этим останкам мы знаем о некогда богатой экосистеме растений и животных в лесах вокруг озер.

Я возвращаюсь к машине. Невероятно, насколько негостеприимна и необычна эта местность, пустыня на месте пересохших озер, где были найдены древнейшие окаменевшие останки коалы возрастом 24 миллиона лет.

* * *

В 1953 году американский палеонтолог, профессор Р. А. Стёртон, приехал в Австралию на «поиски предков однопроходных и сумчатых». Стёрт – так его называли коллеги – приехал вместе с женой Лилиан и аспирантом Диком Тедфордом. Целью их исследования была область с окаменелостями рядом с озером Каллабонна на северо-востоке Южной Австралии, обнаруженная в 1893 году. Сюда было непросто добраться, и работать здесь тоже было нелегко. Нормальных дорог не было, и часто приходилось передвигаться по следам в песке или по старым железнодорожным путям. Летом температура днем поднималась выше 50 °C, а зимой по ночам опускалась до 6 °C. За 60 лет, с тех пор, как в этом районе впервые нашли останки гигантских птиц и млекопитающих, никто сюда не возвращался. Никто даже не был полностью уверен, где именно находится место первоначальной находки ископаемых и можно ли до него добраться по зыбучим пескам пустыни.

Американцы отправились на север в сопровождении таксидермиста из Южно-Австралийского музея Пола Лоусона, которому было поручено следить за работой группы и присматривать за ненадежным грузовиком времен Второй мировой войны. Первая поездка группы была на удивление холодной, мокрой и сложной.

«Пол – просто золото, – писал Стёртон в дневниках, – он никогда не сдается».

Им удалось обнаружить уже известное место с ископаемыми останками, а также привести назад новые образцы. Однако ученым нужны были более старые образцы, которые позволили бы получить больше информации об эволюции характерных австралийских сумчатых.

Вторая поездка группы на север была не лучше. Они нашли окаменелости, но не те, что искали. При этом время поездки в Австралию подходило к концу.

Дик Тедфорд написал в дневнике, что поездка «на протяжении 10 дней была на грани полного провала», когда неожиданно «искателям костей страшно повезло».