Хьюстон, 2015: Мисс Неопределённость (ЛП)

— Дочери со мной. Мы Тихий океан переплыли. На танкере.

— На танкере?

— Кое-как добрались до Хьюстона, а в нашем доме – самозахват!

— Как это — самозахват?

— Да так. Приехали и захватили. Кто раньше встал, тому и тапки.

— Ну так надо – в полицию!

— Какая полиция, Кормак? Полицейские даже на убийства не выезжают. Притом, самозахватчики – нормальные ребята, предлагали совместно возделывать поле для гольфа…

— Возделывать? Поле для гольфа? Что за глупость?

— Вот и я думаю, глупость! В Хьюстоне – жуть. Бандиты, мародёры! Врачи – разбежались, частные клиники закрыты. Висит бумажка: «ближайшая больница там-то». Едем в больницу, а принимают только с огнестрельными ранениями! Кредитные карты – не работают! Да если бы и работали! Нигде же нет ничего. Еды в магазинах – нет! Вы не поверите, у меня – последняя сотка в бумажнике. Ещё мелочь – и всё!

— Вы говорили, есть инвестиционный счёт? На чёрный день?

— Можно сказать, уже нет. Звоню в банк – попадаю на автоответчик. Похоже, там больше никто не работает! Я не знаю, что делать, Кормак!

Звякнула колокольчиком входная дверь, вошли две девочки. Выглядят: бывает куда лучше. Растрёпанные грязноватые волосы, одежда не по размеру, на ногах какие-то дурацкие шлёпанцы. Старшая в мужской сорочке и джинсах, размеров на пять больше необходимого. У младшей – джинсовая юбка и засаленная футболка, в руке – ключ с огромной, чтобы ненароком не увезли, биркой: «ТУАЛЕТ». «Беженцы», – вдруг проскочило в голове определение. Да, беженцы! Как кадры из какой-нибудь Югославии или Украины по «CNN».

— Это ваши дочери, Эндрю? Вы, помнится, говорили: Софи и Элизабет?

— Софи и Натали.

Вот те на, Кормак. Приплыли. У нас – беженцы! С одной стороны, мы их сами приглашали. Сэм так и сказал: «Станет совсем туго – попытайтесь пробраться к нам на ферму. Место найдём.» Что «туго» – заметно с одного взгляда. Рэнди убили. Через океан на танкере. Ни денег, ни жилья. К тому же, старшая дочка – похоже, чем-то больна. Психическое заболевание или инфекция? Эндрю упомянул про поиски врача в Хьюстоне.

С другой стороны, пастор Сандерс каждое воскресенье талдычит: никаких беженцев на наших фермах! Родственники, пусть даже дальние, – милости просим. Но беженцы – ни в коем случае. Пустишь одного – второй спросит: почему его пустили, а меня – нет? Пустишь второго. Дальше – пошлo, поехало! Где два – там и десять. Где десять – там и сто. А припасов, с таким старанием и упорством заготовленных за последние два года, – на всю ораву не хватит.

Ко всему прочему, Эндрю – офисный пудель, с рубиновыми запонками. На ферме от него пользы – ноль, да и дочери наверняка не лучше. Бездельники.

Честно говоря, если бы мы не заехали к местному радиолюбителю, я бы Эндрю вежливо послал. Тем более, и отмазка налицо. У окошка кассира, Бен уже крутил пальцем у виска:

— Отчего нельзя? Что за правила такие?

— Нельзя – это нельзя, — отвечала ему кассирша-азиатка, — Бензин только жителям города. Сто девяностое шоссе – это же не город?

— А что это?

— Да что угодно, но не город! Вон, указатель стоит: «Добро пожаловать в Джостер». До указателя – город, за указателем – не город!

— Кто сказал?

— Депьюти сказал!

— И мне не продали, — пожаловался Эндрю, — Бензин в Хьюстоне продают тоже по пять галлонов в неделю, причём на заправке по месту жительства. Мы и досюда – еле доехали.

Тут бы мне и сказать: «Прости, старина. Раз бензина нет – придётся вам как-то пристроиться тут в Джостере.» Отдал бы Эндрю наш двудневный запас провизии из пикапа и четыреста баксов – все наличные в моём бумажнике. Да, у меня за задним сиденьем есть запасной комплект одежды. Вечером рассказать Сэму. Можно даже завтра вернуться в город и привезти бедолагам несколько мешков картошки и немного консервов. Главное, никаких беженцев у нас на ферме, и все довольны.

Но история с «Армагеддонщиком Сандерсом» произвела на меня впечатление. Пастор Сандерс – неплохой мужик, но не ему решать, кто годен, а кто – не годен жить на нашей ферме. Тоже мне: швейцар Ноева Ковчега!

— Если найдётся пять галлонов бензина – дотянете до нас? — спросил я Эндрю.

— Скорее да чем нет.

— Предупреждаю сразу: работы на ферме – завались, но это вам не кнопочки на «Макинтоше» нажимать. Готовы полоть огороды, косить траву и доить коров?

— Что угодно!

Я направился к кассирше.

— Вижу, вы – деловая женщина, мэм! Имею вам предложить выгодный бартер!

— Бартер? Это как? — захлопала тяжело накрашенными ресницами азиатка.

— Я вам – полную канистру дизтоплива, а вы мне – ровно столько же бензина? У дизтоплива плотность энергии выше, значит, вы – в выигрыше.

— Так, наверное, можно. Про энергию депьюти ничего не говорил, да и цена одинаковая. А дизтопливо – не поддельное?

— А бензин – не поддельный?

— Мой бензин – высший сорт! Где дизтопливо?

Я повернулся к Бену, — Неси наш аварийный запас, старина!

Через пятнадцать минут, конвой из двух автомобилей покинул городок. Впереди шёл сильно запылённый белый «Митсубиси» с калифорнийскими номерами. В Ноевом Ковчеге намечается прибавление.