Хьюстон, 2030: Нулевой Год

— Ага. Таки и не заставляет? Аборты – запретили! За аборт теперь срок дают. И доктору, и пациентке – по пятнадцать лет в лагерях. Втрое больше, чем за преднамеренное убийство. Пилюли от залетов – запретили. Гондоны – не запретили ещё пока, да только где ты их теперь купишь? Где у нас этот секретный магазин? Ась? А по закону: девочка в четырнадцать, как твоя Сэмми, к примеру, – считается половозрелой особью. Хоть трахайся, хоть рожай, хоть замуж. И в проститутки можно – все пути у нас открыты. Вот, Марк, мне Сэмми тут кивает. Хочет сказать, что она уже… Нет, она пока ещё не то, что ты подумал. Пока – просто половозрелая особь. По закону. Просекаешь? Это же программа размножения! Всё устроено так, чтобы у правительства было побольше мяса! На будущее.

— Ладно, аргументы принимаются. Кто будет возражать? Что ещё расскажешь?

Похоже, переговоры зашли в тупик, и обе стороны просто тянут время. Марку тянуть время было выгодно. Он сказал Тому и Натали, что пойдёт на завод Штольца и вернётся в Участок через час-полтора. Час с небольшим уже прошёл, скоро его хватятся. Если шоссе Беамонт ещё не затопило, на пикапе сюда приедут за пятнадцать-двадцать минут. А вот, чего ждёт «Мясник» – было неясно.

А «Мясник» продолжал, — Давай дальше. От мальчиков и девочек, то есть предметов одушевлённых, перейдём к неодушевлённым. На твою улицу, Марк, разборщики давно наведывались? Что на этот раз вам там стало «не нужным»? Столбы, трубы, провода? Мачта для антенн мобильной связи? Детская площадка? Чей-то забор? Чья-то веранда? Вон, Штольц и компания даже помойку почти всю в реакторы затолкали. Чтобы выдавить из мусора ещё немножко бензина! Я тебе точно говорю: Америка – это сейчас такая огромная мясорубка. И правительство крутит, крутит, крутит ручку. И нас – в эту мясорубку. Только не всех сразу. Небольшими, удобно управляемыми группами. Не более ста человек за один оборот. Делает из нас гамбургеры. Чтобы этим сукам в Вашингтоне было чего жрать! Но пока правительство до меня доберётся – я-то своё съем! Свою порцию человечинки.

Снова раздался стук. Он мне просто зубы заговаривает, вдруг догадался Марк. «Мясник» вёл этот разговор не потому, что ему нужно было тянуть время. И уж, конечно, не потому, что ему хотелось облегчить душу перед следователем из ФБР. На самом деле, он пытается что-то сделать потихоньку с тем фонариком. С фонариком, который он схватил с верстака перед тем, как вошёл в котельную! Но потихоньку у него не получается – ножа или отвёртки, наверное, под рукой не нашлось. Поэтому он и колотит его чем-то. Дался ему, чёрт возьми, этот несчастный фонарик!

Марк переполз к правому окну и снова высунул самодельный «перископ». Так и есть. Бомбы номер два и номер три были обмотаны чем-то вроде тёмно-зелёной пластиковой верёвки для сушки белья. На фоне покрытого подтёками мазута и химикатов металла шнур был не особенно заметен, поэтому он и не увидел это сразу. «Примакорд». Один в один, как бельевая верёвка. Только – со взрывчаткой внутри. Как же я, идиот, сразу не догадался! Не надо было спать на контр-террористических брифингах. Тут он разглядел, что слева в нижней части реактора номер три к шнуру была прикреплена маленькая блестящая штучка, а от неё уходили в сторону котельной два проводка. Детонатор.

Подожди. Та жестянка, на столе. Один тумблер со пометками «вкл.» и «выкл.» Второй тумблер, с пометками «плюс» и «минус». И кнопка с пометкой «3 сек.» Это же – самодельная взрывная машинка! Причём, конкретно, для детонатора «Три-Сэйф»! Точно, как Фредерик тогда объяснял во время их попойки: положительный импульс, три секунды, отрицательный импульс, три секунды…

Банг! Стекло импровизированного «перископа» разлетелось, окатив Марка градом мельчайших осколков. Марк перекатился к левому окну и поднял с пола кусочек стекла. Приделывать стекло к ножке от табурета больше не было времени. Прижавшись спиной к стене, он осторожно встал на ноги рядом с окном, и держа осколок у нижней части рамы, снова посмотрел на отражение. Банг! На этот раз пуля ударила чуть ниже окна, пробив основательную дырку. Если бы лежал на полу, получил бы пулю точно в лоб.