Хьюстон, 2030: Нулевой Год

— Наверное, нет. Просто я тут подумал… Мы – приспособимся. Как биологический вид. Во Флинте и в Детройте у них не получилось потому, что было ещё куда бежать. Вот они и вцепились друг другу в горло – за право накопить бабла и смыться. И каждый дрался за себя. Дальше всё ясно: кого-то придушили, сильные смылись все, ну или почти все, а оставшиеся слабые потихоньку вымирают. А у нас в южных штатах так не будет.

— Почему?

— А нам бежать некуда. С планеты Земля не убежишь. Вот сильные и взялись всем помогать. Другим сильным, ну и слабым заодно. Я так полагаю, что скоро всё в Хьюстоне устаканится. Холера кончится, мы же не в десятом веке живём, знаем отчего что бывает. Мародёров всех вычислим, отловим и отправим рубить уголёк. И жизнь в нашем районе, как ты его назвал? «Трущобы Западного Канала»? Неплохое имя, надо предложить всем соседям. Так вот, жизнь в наших Трущобах Западного Канала будет О-кей. Счастье – это разность между тем, что у тебя есть, и тем, что тебе хочется. А мы потихоньку отрегулируем, чтобы нам хотелось поменьше.

— Где-то я это уже слышал, — сказал Марк, — Клэрис, это не ты перевоспитываешь население?

Клэрис загадочно улыбнулась, — Ну, я-то в этом особенно не участвую. Там миссис Левин заправляет, и ещё некоторые. Нео-хиппи в действии.

— Эй, по части нео-хиппи, наша Джасси даст Руфь Левин сто очков вперед, — усмехнулся Штольц, — Руфь меня три года убеждала, что можно обходиться парой джинсов, футболкой и парой сандалий. А Джасси в пять минут все эти надуманные построения раздолбала. Выяснилось, что уважающему себя человеку сандалии только мешают. Теперь если Эльвира и мальчики найдут мне в наших руинах запасную футболку, я мгновенно достигну нирваны.

— В руинах? Ваш дом тоже смыло наводнением?

— Какая-то часть ещё стоит. Если можно так выразиться.

— Так. И как твоя Эльвира это принимает? Не могу поверить, что и она поддалась философии миссис Левин.

— Ты знаешь, ей сильно ураган помог. Она как-то сразу прониклась и начала подгонять хотелки под объективную реальность за окном. А вчера ночью она мне заявила, что находит нашу жизнь офигительно клёвой и сексуальной.

— Даже так: «офигительно клёвой и сексуальной»? Совсем не в её стиле, — Марк не мог вообразить, как такое могло вырваться из тонких, вечно поджатых губ чопорной Эльвиры Штольц, магистра и бывшего искусствоведа в бывшем хьюстонском Музее Изобразительных Искусств.

Фредерик наклонился к уху Марка и прошептал, — Я тоже совершенно поражён. Можешь не верить, но у нас не было такого замечательного секса уже лет десять! — Потом он отодвинулся и продолжил нормальным голосом, — Ты знаешь, она собирается открыть в том, что осталось от нашего дома, – публичную библиотеку! Со всеми нашими книгами, что ей удалось спасти во время наводнения. Так что, если хочешь зайти и взять Стивена Хокинга снова – милости просим.

— Хорошо, я попробую прочитать его дальше двенадцатой страницы, Фред. Обещаю. «По-настоящему», — Марк выразительно посмотрел на Саманту.

— Наверное, это всё оттого, что после ухода Арне в армию, Эльвира жутко страдала от «синдрома опустевшего гнезда». А теперь у нас есть Джас, Милли, и Берти. Имея в два с половиной раза меньше дома, зато в два с половиной раза больше детей, Эльвира и я получили новую перспективу в жизни. Все старые проблемы как-то перестали иметь значение.

Фредерик улыбнулся Жасмин и Саманте, которые, наконец, протиснулись между кроватью и ширмой и уселись на раме разбитого окна. Мартин стоял там же у окна. Он измерял большим пальцем угловой размер естественного спутника Земли. Закат только начался, и первые звёзды зажглись на небе, чтобы сопровождать в ночи набирающий силу месяц. Единственным источником света в этой части больничной палаты был тусклый светодиодный фонарь на ночном столике между кроватями. Теперь закаты стали такими красивыми, вдруг подумал Марк. До Обвала, так трудно было увидеть красивый закат. Точно уж не в Хьюстоне, с его желтоватым загрязнённым воздухом и уличными фонарями. Определённо, кое-что в жизни стало лучше. Вот хочется мне увидеть великолепный закат с молодой луной и первыми звёздами. И пожалуйста: вот тебе, Марк, твой закат. Точно как хотелось. Ты счастлив?

— То есть, Жасмин и мальчики переехали к вам? — спросил Марк, еще секунду полюбовавшись персональным закатом.

— Ну да, — сказал Фредерик, — После «Артура», мы пошли поглядеть на их лачугу в ТШГ. Джасси пыталась убедить меня, что там всё в порядке, и можно ночевать. Но я, конечно, знал, что мы там увидим. Ну вот, мы пришли, посмотрели, и я сказал: не изобретай никаких оправданий, Джасси. Будете жить у нас. Для шести человек, мы место как-нибудь найдём. И нашли, а что нам сделается?

За ширмой снова послышалось шарканье нескольких пар босых ног, пластиковая плёнка отлетела в сторону, и Марк увидел запоздавшую часть группы посетителей: Мэри, Уильяма, Памелу и Патрика. Патрик и Памела немедленно вскочили на кровать Марка, чтобы его обнять.