Хьюстон, 2030: Нулевой Год

Трущобы шоссе Гаррет, или ТШГ, как их называли для краткости, образовались уже после Обвала. В отличие от трущоб, которые получились из ранее застроенных районов, вместо улиц здесь были лишь извилистые грунтовые тропинки. Крошечные лачуги были выстроены из чего угодно: от старых шин до пластиковой плёнки и картонных коробок. Остальная земля была покрыта бесконечными рядами огородов. Вскоре тропинки стали слишком узкими для безопасной езды. Марк и Ким спешились и пошли пешком, ведя велосипеды рядом. Они догнали группу амер-азиатских женщин, босых и в конических соломенных шляпах, тащивших ведра с водой на бамбуковых шестах через плечо. Вся сцена выглядела очень похоже на фотографии времён войны во Вьетнаме, подумал Марк. У его тестя, Дэйвида-старшего, было несколько альбомов старых фотографий – «Хим-фото», как их называют, в отличие от настоящих цифровых фотографий. Большинство фотографий были черно-белыми, и лишь немногие – цветными, с неестественно яркими оттенками. Память неожиданно подсказала: «Кодаколор-X», так, кажется, тесть называл цветную плёнку. Дэйвид частенько рассказывал про своё увлечение фотографией. Он говорил, что фотографии в то время не высвечивались мгновенно на экранчике камеры, а должны были быть «проявлены» и напечатаны в специальной химической лаборатории. Подумать только, а экранчиков у камер вообще не было! Никто не знал, были снимки хорошие или плохие, пока лаборатория не выдавала отпечатки. Удивительно, как много упорства надо было иметь, чтобы увлекаться фотографией в те далёкие времена.

Дэйвид служил в ВВС, и был во Вьетнаме с 1970 по 1972 год. Он был аэродромным механиком, поэтому избежал большинства опасностей войны в джунглях. Увлекаясь с детства фотографией, он нащёлкал тысячи снимков. В основном, портреты друзей и сослуживцев: на аэродромах, с бензовозом, грузовым самолётом или вертолётом «Хью» на заднем плане, на улицах Сайгона, в барах или на пляже. Было у него много и фотографий из повседневной жизни Сайгона и в сельской местности: рыночные прилавки, гонки велорикш по улицам, студентки в длинных белых платьях, мальчики-нищие, играющие в пыли перед дорогим кафе, маленькие хижины под пальмами и папайей, женщины в чёрных шёлковых пижамах, работающие на рисовых чеках, и так далее. Здесь, в трущобах шоссе Гаррет, сходство с фотографиями той войны особенно бросалось в глаза. Значит, Америка сейчас жила так, как жили во Вьетнаме шестьдесят лет назад? Конечно, на американской земле не было войны. В альбомах Дэйвида было достаточно фотографий со следами страшной войны, которая тогда шла в Индо-Китае уже целых 25 лет: обугленный остов разбившегося вертолёта в джунглях, дымящиеся развалины на месте деревни, раненые солдаты на носилках у аппарели транспортного самолёта, обожжённые и изуродованные калеки-вьетнамцы на улицах…

Как хорошо, что Америке удалось избежать всего этого, не так ли? Они повернули за угол, и реальность немедленно опровергла умозаключения Марка: тут лежал частично разобранный остов армейского самолёта-транспортника «Геркулес». Когда-то Марк видел этот разбившийся самолёт в новостях по телевизору. Несколькими годами ранее, «Геркулес» потерял управление после взлёта и рухнул в трущобах, утащив в могилу шесть военных на борту и около тридцати обитателей трущоб. Теперь останки самолёта служили жилищем для нескольких семей. Навстречу им, по тропинке, медленно двигался амер-азиат лет тридцати. Он ковылял, опираясь на костыль, и вёл за руку маленькую полуголую девочку, вероятно, дочь. Рубашка у инвалида была гражданская, но брюки и солнцезащитные очки военного образца однозначно говорили, что мужчина пострадал на войне. Война на американской земле пока не шла, но здесь в трущобах – её следы были в полном наличии. Как во Вьетнаме в семидесятые годы прошлого века!