Хьюстон, 2030: Нулевой Год

Мистер Тодд покачал головой, — Откуда нам-то знать? В Пентагоне – наверное, есть. Но они нам в «Путь Спасения» почему-то не докладывают. Шучу, конечно. Мы – негосударственная организация. А может, в протезных клиниках можно спросить? Хотя нет. Не каждый инвалид получает протезы. И вообще, кроме Пентагона, собирать полный список инвалидов никто бы не стал. Работа громадная!

— Почему?

— Как: почему? Их слишком много, вот почему. Вот в нашей программе, как я сказал, шестьсот двадцать четыре сборщика. Но они – как вершина айсберга над водой. По статистике, на каждого ветерана без обеих ног должно быть восемь или девять одноногих. Да ещё и не каждый безногий пойдёт в нашу программу «Поможем Инвалидам». Кто-то, может, работу нашёл, или в бизнесе крутится, так? А если у кого оба колена на месте, мы таких в программу вообще не берём. Пусть поищут себе работу получше, чем ведёрком на углу трясти…

— И сколько, Вы думаете, их всего? Ну, я имею в виду: весь этот «айсберг»?

— На территории этого штаба? Шесть или семь тысяч инвалидов войны. Навскидку, два с половиной процента от всего населения.

— Ого! Вы говорите: один инвалид на сорок человек населения? Этого просто быть не может!

— Не может? А Вы возьмите для примера улицу, где Вы сами живёте, и прикиньте, сколько у Вас там инвалидов. Статистически, это, конечно, неверно, но даст Вам представление о порядке величин.

Ладно, давайте посчитаем, задумался Марк. В нашем тупичке тридцать домов. Около пяти человек в каждом… Нет, это маловато. Это было бы верно до Обвала, а теперь многие семьи живут вместе. И хотят побольше детей. Ладно, у нас в доме десять человек, примем это как среднее. Тридцать на десять, значит, триста человек населения. Вроде верно. А сколько у нас инвалидов? Слепой Пол из дома напротив, парень на костылях чуть дальше по улице, ещё один парень с искусственной ногой… И ещё сын почтальона, кажется, его зовут Крис? Ему до сих пор не сделали протез… Плюс ещё Дамиан, – тот, что без кистей рук, и, дальше по улице, ещё один молодой человек в инвалидной коляске. Плюс наш Уильям… Итого – семь?

— У меня выходит семь инвалидов на триста человек населения. Это чуть меньше, чем Ваши два с половиной процента, но Вы, наверное, правы… Даже если в это с трудом верится.

Странно, что я этого не замечал, подумал Марк. Конечно, я знал, что парни идут в армию и возвращаются оттуда инвалидами. Даже сегодня, Ким сказал про свои трущобы: «у нас в каждой третьей семье – либо убитый, либо покалеченный.» И я согласился: да, и у нас в районе так. Но я никогда не думал о размахе этого явления. Если в каждом районе так, количество инвалидов должно исчисляться многими тысячами. В самом деле! Если в США сейчас 345 миллионов населения, 2,5% – это сколько? Восемь с половиной миллионов! Хватит чтобы заменить каждого жителя Хьюстона – не исключая стариков, женщин и младенцев, – на безногих или безруких инвалидов. И ещё миллион калек останется про запас.

Когда Марк учился в старших классах, им описывали жестокий эксперимент: киньте лягушку в кастрюльку с кипятком – лягушка выпрыгнет. Но если вы поместите лягушку в кастрюльку с прохладной водой, а потом медленно-медленно доведёте воду до кипения, лягушка будет спокойно сидеть в кастрюльке. Пока не сварится. И научное название приводили: «кондишенинг». Конечно, в классе подобный эксперимент не ставили, и даже на видео не показывали. Тогда, до Обвала, была такая полит-корректность! Можно было показывать тринадцатилетним пацанам в фильмах и компьютерных играх, как людям сносит головы, и как человеческие кишки вытекают на асфальт, но посадить лягушку в кипяток – не-е-ет! Это было никак невозможно. Надо будет спросить Памелу, варят ли они теперь лягушек на уроках по «Науке и Технологии», — отметил Марк для себя… Мы все попали под «кондишенинг», заключил он грустно. Десять-двенадцать лет назад, молодой человек на костылях или с искусственной ногой был бы редкостью. Теперь они были настолько распространены, что на них больше не обращали внимания. Постепенно, постепенно, это стало абсолютно нормальным.

— Да ладно, мистер Тодд, — сказал Марк после грустной паузы, — Давайте говорить о похоронах.

— Как я и сказал: нет проблем. Парень – инвалид вооружённых сил. Инженерные войска, Вы сказали? Для этого мне и в центральный штаб Хьюстона звонить не надо. Кто вторая жертва, кстати?

— По-видимому, она была его подружкой. Имени у нас пока нет. Однако, я не думаю, что она имела какое-либо отношение к армии.

— Это не проблема. Хоронить одного или двоих – затраты одинаковые. Завтра в десять. Устроим обоим стандартные военные похороны, с почестями. Будут и оркестр, и ребята с винтовками. А в двенадцать устроим небольшой благотворительный ленч для всех участников. Я позвоню на «SRTV», чтобы они пустили строчку в новостях. Вы согласны?