Хижина дяди Тома

Ни одно из этих жестоких слов не коснулось слуха Тома. Он шел вслед за Квимбо, и мимо проносились деревья, кусты, хижины рабов, они скользили перед глазами, как затянутый туманом ландшафт мимо быстро мчащегося экипажа. Сердце его билось сильнее обычного. Он понимал, что приближается роковой час.

Легри поднялся навстречу Тому и, стиснув зубы от ярости, грубо схватил его за ворот куртки.

— Итак, Том, — проговорил он, задыхаясь от бешенства, — известно ли тебе, что я решил тебя убить?

— Это вполне возможно, сэр, — сказал Том совершенно спокойно.

— Да, я решил… убить… тебя, — повторил Легри с расстановкой и делая ударение на каждом слове, — если ты не скажешь мне все, что знаешь. Эти женщины… где они?

Том молчал.

— Слышишь, ты! — топая ногами, прорычал, словно разъяренный лев, Легри. — Говори!

— Мне нечего сказать вам, хозяин, — медленно, спокойно и решительно проговорил Том.

— Как ты смеешь мне так отвечать, старый пес?! — закричал Легри. — Итак, ты ничего не знаешь?

Том продолжал молчать.

— Говори! — заорал Легри громовым голосом и ударил его изо всех сил. — Ты что-нибудь знаешь об этих женщинах?

— Знаю, но ничего сказать не могу. Я могу умереть.

Легри с трудом перевел дух. Сдерживая бешенство, он схватил Тома за плечи, приблизил свое лицо к его лицу и со страшной угрозой в голосе произнес:

— Послушай, ты вообразил, что если я один раз помиловал тебя, то и теперь не выполню свою угрозу. Но на этот раз я твердо решил. Ты с первого дня не пожелал подчиниться мне. Так вот, теперь решено: я заставлю тебя покориться или убью! Либо одно, либо другое. Я выпущу всю кровь твою по каплям… Я выцежу эти капли одну за другой, пока ты не сдашься!

Том молчал.

Тишина была так глубока, что ясно слышалось тиканье старинных часов. Но она длилась недолго.

В глазах Легри мелькнули сомнение, нерешительность. Затем злоба одержала верх, и Легри в неистовом бешенстве бросился на Тома и ударом кулака свалил его на пол.

Описание жестокостей возмущает нас. Оно может взволновать нас, смутить наш душевный покой!

А между тем все это происходит в моей стране, совершается каждый день, о Америка, под защитой твоих законов! И церковь является свидетельницей совершаемого, видит все и… молчит!

…Истязание длилось долго.

— Он кончается, хозяин, — проговорил Сэмбо, невольно тронутый покорностью Тома.

— Еще! Еще! Надбавь, пока он не уступит! — вопил Легри. — Или он признается, или я выпущу из него последние капли крови!

Том приоткрыл глаза и взглянул на своего мучителя.

— Несчастный… — проговорил он. — Ты ничего больше не можешь мне сделать! — И он потерял сознание.

— Клянусь своей душой, он, кажется, издох! — сказал Легри, подойдя ближе, чтобы посмотреть на свою жертву. — Да, мертв! Навсегда закрылась его проклятая глотка. И то хорошо!

Да, Легри, эти уста умолкли. Но кто заставит умолкнуть голос, проснувшийся в твоей душе, — голос твоей совести? Но нет, тебе не дано услышать этот голос!

Том был еще жив. Его мужество и проявленное во время истязаний терпение произвели глубокое впечатление на обоих негодяев, которые, подчиняясь воле хозяина, пытали его.

После ухода Легри они сделали все, чтобы привести Тома в сознание.

— Мы совершили злое дело, — сказал наконец Сэмбо. — Надеюсь, что оно на том свете будет записано на счет хозяина, а не на наш!

Они обмыли его раны и постелили постель из подгнившего хлопка. Один из них побежал в дом и выпросил там, будто для себя, стакан водки. Он влил несколько капель в рот Тома.

— Том, мы виноваты перед тобой! — сказал Квимбо.

— Прощаю вам от всего сердца… — проговорил умирающий. — Вы сделали это не по своей воле…

Тогда оба эти человека, не знавшие жалости, почувствовали, что слезы навернулись у них на глазах.

Глава XLI Молодой хозяин

Два дня спустя по аллее, вдоль которой росли китайские деревья, легкий экипаж подкатил к дому Легри. Молодой человек, бросив вожжи на спину лошадей, торопливо соскочил с подножки и спросил, где ему найти хозяина дома.

Это был не кто иной, как Джордж Шельби.

Чтобы понять, каким образом он оказался здесь, нам необходимо вернуться несколько назад.

Письмо, написанное мисс Офелией и адресованное миссис Шельби, по несчастной случайности провалялось около двух месяцев на почте. За это время Том, как мы уже знаем, был продан и увезен в болота Красной реки.

Миссис Шельби прочла письмо с глубоким огорчением. Но предпринять в те дни она ничего не могла. Муж ее был тяжко болен, лежал в горячке, и она не отходила от его постели. Джордж Шельби был уже взрослым юношей, он помогал матери в управлении делами отца.

Мисс Офелия, к счастью, указала в письме адрес адвоката, который вел дела Сен-Клера. Джордж написал ему и попросил сообщить все, что известно о Томе. Положение, в котором находилась семья Шельби, не давало возможности сделать большего. Смерть мистера Шельби навлекла на семью множество тяжелых забот.

Мистер Шельби проявил неограниченное доверие к деловым способностям своей жены, завещав ей распоряжаться всеми своими денежными делами. Но это значило и возложить на нее очень трудные обязанности.