Хижина тети Томы

За одним из столиков, затрудняющих праздно гуляющей публике передвижение по набережной, грустно сутулились над микроскопическими кофейными чашечками два темнокожих парня с редкими для африканцев именами Саня и Митяй. Оба являлись гражданами Российской Федерации и никогда в жизни не выезжали за ее пределы, а по поводу шоколадного цвета кожи могли быть в претензии только к своим любвеобильным русским мамочкам, имевшим неосторожность понести от святого духа интернационализма.

За исключением темного колера кожных покровов, сходства между Саней и Митяем имелось мало. Саня был высокий, мускулистый, с круглой головой-чугунком, картофельным носом и толстыми губами, похожими на ржаные оладьи. Митяй ростом не вышел, голова у него была вытянутая, нос тонкий, острый, глаза большие и печальные, как у жирафа. Митяй учился в Политехническом на технолога хлебобулочной промышленности и очень скромно жил с бабушкой на ее пенсию и свою стипендию. Саню весной отчислили с третьего курса монтажного техникума, и он торопился до осени заработать денег на взятку военкому, чтобы «откосить» от армии. В самом начале сезона парни вместе приехали в курортный поселок на заработки. Они ходили по пляжу в тростниковых юбочках на голое тело, весело орали: «Акуна матата! Ай-яй-яй!» – и фотографировались с жадными до экзотики отдыхающими за деньги.

– Может, еще по чашечке попросим? – с надеждой оглянувшись на барную стойку, вопросил Саня.

Хозяйка открытого кафе «Сафари-парк» по вечерам использовала «акунамататайцев» в качестве бесплатной рекламы своего заведения, но не кормила, а поила только безалкогольными напитками. Саня и Митяй от кофе и минералки не отказывались, но втайне нехорошо завидовали мартышке Маньке, которая была куда более высокооплачиваемым промоутером – за те же самые представительские услуги она получала бананы и апельсины. Правда, мартышке приходилось сидеть на неудобной искусственной пальме и периодически проделывать трюк по команде: «Манька, бинокль!»

– Задарма нам тут больше ничего не дадут, – с тоскливой уверенностью ответил товарищу Митяй. – А за свои кровные я их гнусную бурду покупать не буду, пошли на фиг, чашечка кофе – сто пятьдесят рублей! Мы всего-то сегодня девять сотен на двоих заработали.

– Минус стольник «крыше», минус триста рэ бабке за кров и стол, итого по двести пятьдесят деревянных на нос, – невесело подытожил Саня. – Да, не разгуляешься…

– В прокат пойдешь? – поерзав на стуле, спросил Митяй.

Саня промолчал. Митяя это обнадежило. Он давно уже вынашивал планы перевода своего товарища в разряд жиголо, при котором готов был играть материально ответственную роль сутенера, но Саня до сих пор отказывался брать с симпатизирующих ему дамочек деньги за физическую любовь. Он любил их просто так, продолжая фамильную традицию бескорыстно крепить тесную дружбу между народами. Митяй, на которого игривые дамочки почему-то не западали, очень злился на приятеля и неуважительно называл его сексуальную миссию «смычкой Африки и Европы».

– Вон та тетка в платье с блестками явно на тебя глаз положила! – оживился Митяй. – Хочешь, я прямо сейчас подойду к ней и сторгуюсь? Тетка не бедная, целый торт в одиночку жрет, небось не пожалеет пяти сотен на удовлетворение своего сексуального голода!

– Сиди! – рявкнул смутившийся Саня, увидев, что Митяй уже приподнял сухопарую попу над стулом. – Сколько раз тебе говорить, не пойду я в проституты! Придумай что-нибудь получше.

– Что может быть лучше? – с искренним недоумением пробормотал Митяй, имеющий исключительно виртуальную половую жизнь и фантазийные представления о работе жиголо. Сам он с большим удовольствием потомился бы ночку-другую в сексуальном рабстве. – Санек, если откладывать всего по двести рублей в день, ты взятку своему военкому до пенсии собирать будешь!

– Значит, надо зарабатывать больше, – хмуро сказал морально устойчивый Саня.

– Как?! – вскипел Митяй. – Может, снимем юбчонки и будем по пляжу голышом ходить? Обнаженная натура всегда в цене, за снимки в стиле «ню» можно втрое больше заломить.

– Я в порнухе сниматься не буду! – покачал чугунной головой твердолобый Саня. – И потом, как можно белым днем ходить по пляжу без трусов? Там же дети!

– О-о-о! – раздосадованный Митяй застонал, схватился за голову и завертелся на стуле, но неожиданно замер, загляделся в одну точку и после долгой паузы протянул с новой интонацией: – О-о-о! Потом он улыбнулся и позвал Саню: – Ты посмотри, какая крошка!

– Я сказал, что в проституты не пойду, и точка! – хмуро рыкнул непродажный мужчина.

– И не надо, не ходи! – на диво легко согласился Митяй. – Я придумал кое-что получше. Смотри туда! Видишь эту темнокожую красавицу с прической «глубинная бомба»?

– Хорошенькая, – посмотрев в указанном направлении, застенчиво сказал Саня.