Хижина в горах

– Восхитительный жест. Но я не представляю, как ты выдержишь жару и ужасные бытовые условия. Там надо раздавать детям зубные щетки и объяснять, как ими пользоваться. Нет, ты не такой.

– Но я хочу быть таким. Мне хочется принимать участие в том, чем занимаешься ты, и… Ты уверена, что карта лежала в этом кармане?

– Да.

Джеф вывернул карман и показал его Эмори.

– Здесь ничего нет. Я проверил и все остальные карманы тоже.

Она дернула плечом.

– Я помню, что положила карту именно в этот карман. Сержант Найт сказал, зачем она ему нужна?

– Он что-то говорил о сотрудниках, которые идут твоим субботним маршрутом. Вроде карта могла бы им пригодиться. Я потом позвоню ему и скажу, что мы ее не нашли, – Джеф принялся заталкивать вещи обратно в пластиковый пакет. – Кто склеил твои очки от солнца?

Я могу быть ловким, когда обстоятельства того требуют. Чувствуя, как стало жарко ее щекам от чувства вины, Эмори отвернулась.

– Кто-нибудь из медсестер, полагаю. Их было много в отделении скорой помощи, они помогали мне раздеться.

– Хорошо, что у тебя есть сменная одежда, чтобы ты могла переодеться для возвращения домой. Все это не слишком хорошо пахнет и выглядит. Ты уверена, что не хочешь, чтобы я все это выбросил?

– Нет. Все отстирается.

– Ладно, – Джеф вернул пакет в платяной шкаф и снова сел на край кровати Эмори. – Итак, – он глубоко вздохнул, – на чем я остановился?

– Мы начинаем с чистого листа, – но прежде, чем муж пустился в дальнейшие рассуждения, Эмори сказала: – Ты не будешь возражать, если мы начнем завтра? Нам слишком о многом надо поговорить, а я очень устала сегодня. Прости.

– Нет, это ты меня прости. Мне следовало сообразить.

Джеф слегка приподнял Эмори и прижал ее к себе, обнимая. Его пальцы пробежались вверх и вниз по ее спине, поглаживая обнаженную спину в разрезе рубашки.

– В эти дни меня порой охватывал страх, что я больше никогда не смогу вот так обнять тебя. Мне этого не хватало… Мне не хватало тебя…

Он поцеловал ее в висок, потом в щеку, потом в губы, нежно и целомудренно. Опустив Эмори обратно на подушку, Джеф сказал:

– А теперь отдыхай.

– Постараюсь.

– Если передумаешь и захочешь что-нибудь съесть или тебе что-то понадобится, обещай, что ты позвонишь мне.

– Обещаю. Ты тоже отдохни хорошенько. Увидимся утром.

– Ранним и сияющим утром. Мне не терпится уехать из этого города.

Джеф от двери послал Эмори воздушный поцелуй.

После его ухода на нее опустилось отчаяние, словно темная злобная птица, широко раскинувшая крылья и накрывшая Эмори целиком. Неужели она никогда не перестанет чувствовать себя виноватой из-за всей той лжи, которую она сказала и продолжает говорить?

Сбросив легкое одеяло, Эмори встала с постели. Таща за собой стойку капельницы, она подошла к шкафу и достала пластиковый пакет со своими вещами. Она вытащила оттуда левую кроссовку и вынула из-под стельки карту.

Найт забыл забрать у нее карту, когда уходил. Как только Эмори осталась в палате одна, она переложила карту из кармана куртки в кроссовку. Это единственное безопасное место, которое она смогла придумать, чтобы сохранить карту до тех пор, пока не выберется из больницы и не сможет без опаски выбросить ее.

Не то чтобы она что-то скрывала. Она правильно назвала тропу, по которой бежала, но не стала уточнять, что не один раз сворачивала на узкие тропинки-ответвления, которые уводили ее в сторону от проложенного маршрута.

И все равно, не стоило отдавать карту поисковикам и облегчать им задачу по восстановлению ее точного маршрута. Они могли что-то найти, какой-то ключ к личности ее спасителя или к местоположению его хижины.

Сэм Найт, вопреки своей манере «ай, все это пустяки», все же оставался служителем закона. Его раздражают вопросы без ответов и недостающие детали. Он попытался убедить ее, что дело закрыто. Но если это правда, зачем тогда ему понадобилась ее карта? Почему помощники шерифа все еще исследуют ее маршрут?

Детектива все еще интересует ее добрый самаритянин.

Глава 26

Глубоко в кармане завибрировал мобильный.

Он достал его, посмотрел на экран: номер не определяется.

Он нажал на кнопку ответа, но молчал.

– Это я, – сказала Ребекка.

Он солгал Эмори, утверждая, что у него нет мобильного. У него их были десятки, приобретенные в супермаркете, из тех, что продаются десятками за гроши, одноразовые. Он ими пользовался только для общения с сестрой.

Каждый раз, когда он звонил ей, он сообщал ей номер для следующего звонка, и сразу же уничтожал тот аппарат, которым только что пользовался. Так у нее всегда был номер, чтобы позвонить ему в случае необходимости, но отследить этот телефон было невозможно.

Он собрался, готовый выслушать плохую новость.

– Что случилось?

– Специальный агент Коннел нанес мне визит.

Он этого не предвидел и на какое-то время лишился дара речи. Потом он произнес раздраженным шепотом:

– Ты что, разыгрываешь меня, черт побери?

– Если бы.

– Когда он был?

– Сегодня.