Хижина

Иисус закончил шлифовать последний угол какого-то ящика, похожего на гроб, провел пальцами по гладкому краю, удовлетворенно кивнул и отложил в сторону наждачную бумагу. Он стоял в дверном проеме, стряхивая древесную пыль с джинсов и рубашки, пока Мак подходил.

— Привет, Мак! А я тут заканчиваю работу для завтрашнего дня. Не хочешь пойти на прогулку?

Маку вспомнилась их последняя прогулка под звездами.

— С удовольствием, — ответил он. — Но почему вы все говорите о завтрашнем дне?

— Это будет большой день для тебя, одна из причин, по которой ты здесь. Пойдем. Тут неподалеку есть одно место, хочу тебе его показать с другого берега, оттуда открывается неописуемое зрелище. Видно даже самые высокие пики.

— Звучит многообещающе! — с энтузиазмом отозвался Мак.

— Похоже, наш обед уже у тебя, так что можно отправляться.

Вместо того чтобы обогнуть озеро с той стороны, где, как предполагал Мак, имелась тропинка, Иисус направился к причалу. День был погожий. Солнце согревало, но не обжигало, веял свежий благоуханный ветерок, любовно касаясь их лиц.

Мак думал, что они возьмут каноэ, привязанное к опоре причала, и очень удивился, когда Иисус, не колеблясь, прошел мимо третьего и последнего из них. Дойдя до конца причала, он обернулся к Маку и улыбнулся.

— После тебя, — произнес он с шутливой торжественностью и поклонился.

— Это розыгрыш, да? — возмущенно спросил Мак. — Ты не предупредил меня, что придется добираться вплавь.

— Зачем же вплавь? Прямо через озеро будет быстрее.

— Видишь ли, я не слишком хорошо плаваю, кроме того, судя по всему, вода дьявольски холодная, — пожаловался Мак. Он вдруг понял, что сказал, и ощутил, как вспыхнуло лицо. — Э, я хотел сказать, ужасно холодная. — Он уставился на Иисуса с застывшей на лице гримасой, но тот, кажется, наслаждался его замешательством.

— Послушай, — Иисус сложил руки на груди, — мы оба знаем, что ты очень хороший пловец, когда-то даже, если я правильно помню, ты работал на спасательной станции.

— И вода действительно холодная. Но я не предлагаю тебе плыть. Я хочу вместе с тобой перейти на другой берег.

Мак наконец-то впустил в сознание то, что предлагал Иисус. Тот, понимая его сомнения, настаивал:

— Давай, Мак. Если Петр смог…

Мак нервно засмеялся:

— Ты хочешь, чтобы я вместе с тобой пешком перешел на другую сторону?

— А ты быстро соображаешь, Мак. От тебя точно ничто не укроется. Ну, пошли, это же весело!

Мак подошел к краю причала и посмотрел вниз. Вода плескалась всего в футе от его ног, но она могла с тем же успехом быть и в сотне футов Расстояние казалось громадным. Нырнуть было бы несложно, он делал это тысячи раз, но как сойти с причала на воду? Прыгнуть, как будто ожидаешь приземлиться на асфальт, перекинуть ногу через край, как будто выходишь из лодки? Он оглянулся на Иисуса, который все еще посмеивался.

— У Петра были те же сложности: как же выйти из лодки. Это все равно что спуститься со ступеньки лестницы высотой в фут. Ничего особенного.

— А ноги промокнут? — спросил Мак.

— Естественно, вода-то мокрая.

Мак снова посмотрел на воду, потом на Иисуса.

— Тогда почему же мне так сложно это сделать?

— Скажи, чего ты боишься?

— Ну, дай подумать, — начал Мак. — Что ж, я боюсь выставить себя идиотом. Боюсь, что ты потешаешься надо мной и я сразу пойду камнем на дно. Я представляю себе…

— Именно, — перебил его Иисус. — Ты представляешь. Какая могучая штука это воображение! Только оно делает тебя таким же, как мы. Однако без мудрости воображение жестокий наставник. Чтобы доказать свои слова, я спрошу: как ты думаешь, люди были созданы, чтобы жить в настоящем, прошлом или будущем?

— Ну, — протянул Мак, сомневаясь, — мне кажется, наиболее очевидный ответ, что мы созданы жить в настоящем. А это не так?

Иисус усмехнулся.

— Расслабься, Мак, это не экзамен, это разговор. Кстати, ты совершенно прав. Но теперь скажи мне, где ты проводишь больше времени в своем воображении: в настоящем, прошлом или будущем?

Мак на минуту задумался, прежде чем ответить.

— Полагаю, мне придется признать, что я меньше всего трачу времени на настоящее. Лично я по большей части представляю прошлое и почти все оставшееся время пытаюсь вообразить будущее.

— Как и большинство людей. Когда я живу в тебе, я делаю это в настоящем, живу в настоящем. Не в прошлом, хотя многое можно вспомнить и постичь, оглядываясь назад, но только на минуту, а не для того, чтобы задерживаться там. И совершенно точно, меня нет в будущем, которое ты видишь или воображаешь. Мак, ты сознаешь, что твое представление о будущем, которое почти всегда продиктовано какими-либо страхами, редко, если вообще когда-нибудь, рисует меня рядом с тобой?

И снова Мак замешкался и задумался. Это было правдой. Он много времени тратил на беспокойство о будущем, и в его воображении оно было весьма мрачным и гнетущим, если не откровенно кошмарным. Иисус был прав, утверждая, что в воображаемых Маком картинах будущего Бог отсутствовал.

— Но почему так? — спросил Мак.