Хлад 2

Если, конечно, трофеи вообще удастся заполучит. При самом худшем сценарии, просчитанным военными, клан Сокола могут запереть в границах Северного Удела, не позволяя выйти на оперативный простор. Для недопущения этого был нужен магический удар большой мощи. Ошеломить, заставить обороняться, не думая об активных боевых действиях. Таков был план военной кампании.

— Ты уверен, что это правильное решение? Если используешь Замок Ледяных Грез, это развяжет руки другим магическим семьям, — с сомнением протянула Лидия. Она с самого начала была против использования древнего артефакта.

— Другие семьи привыкли полагаться на солдат и техно-магические устройства, — возразил я. — И вряд ли отступят от этой привычки.

Лидия промолчала. Она знала о повороте цивилизации в сторону техно-магического развития с преобладанием артефактных устройств. И как следствие — ослабления личных способностей отдельных представителей кланов.

Вырождение, деградация, упадок — такими словами любил описывать ситуацию Волков-Русов, главный апологет смены курса путем глобальной войны. И в чем-то был прав. С каждым новым поколением одаренные становилось слабее, и тенденция шла только по нарастающей.

Кланы медленно вымирали, но не видели этого. Не хотели видеть, предпочитая закрывать на происходящее глаза.

— Что касается покушения. Они ускорили подготовку, — сказала Лидия и предупредила: — Скорее всего нападение будет осуществлено в ближайшее время,

— Почему? — спросил я, но тут же понял, что знаю ответ.

Опасаются не успеть до начала операции против скандинавов. Если начнется война, смена власти, тем более переворот, будет восприняты населением предательством. А продажные чиновники не хотят выглядеть в глаза обычных людей предателями, они хотят быть спасителями. Именно на это будет сделан упор при освещении покушения в СМИ.

«Истинные патриоты сорвали планы узурпатора втянуть Удел в никому не нужный кровавый конфликт с соседями!». И плевать, что началось все именно с «соседей», посчитавших себя вправе отправлять в чужую страну религиозных фанатиков, убивать людей, устраивая человеческие жертвоприношения.

Главное нужным образом подать новость, остальное приложиться.

Интересно, сколько чиновничья шушера договорилась отдать скандинавам, на какие уступки пойти, заключая мир на невыгодных для Удела условиях? Наверняка особо не торговались, ведь отдавать не свое. Вот если бы речь шла об их зарубежных банковских счетах — тогда уверен разговор был бы другой.

Я жестко усмехнулся. Кому-то придется преподать хороший урок, и на этот раз конфискацией и изгнанием дело не ограничиться.

— … таким образом они надеются создать нужный информационный фон, — закончила Лидия.

Задумавшись, я пропустил начало фразы, но догадался, о чем речь.

— Полностью остановить новостную волну не получится, достаточно ее оседлать, — сдержанно заметил я.

Как дитя информационного двадцать первого века я знал, как работают средства массовой информации и примерно представлял, чего ожидать.

— Можно наложить запрет на освещение определенных событий, пользуясь военным положением, протокол «Война» все еще действует, — напомнила Лидия.

— Ограничимся небольшой цензурой, все равно основной поток не заткнуть, — я пожал плечами.

Когда у каждого есть телефон и выход в сеть, глупо надеяться, что некое событие, тем более каскад событий, удастся скрыть от общественности. Тут главное правильная интерпретация.

Наши оппоненты хотят выставить себя защитникам Удела от войны, мы будем стараться показать их предателями. Вот и вся игра, где победит тот, у кого больше административных ресурсов.

— Сколько с тобой человек? Может выслать подкрепление? Я почти на сто процентов уверена, что нападение произойдет в ближайшее время, может даже сегодня.

Я снова мазнул быстрым взглядом по бритому затылку водителя, посмотрел через лобовое стекло на едущий впереди внедорожник. Еще два двигалось позади. Итого четыре машины, в каждой по три бойца. Всего одиннадцать гвардейцев и я.

— Думаю не нужно, со мной достаточно людей. У тебя все?

Лидия замялась, даже с другого конца ощущалась неуверенность корпоративной шпионки.

— На данный момент у меня нет четких доказательств, но я думаю, что Лукьян тебя предал.

Пальцы рефлекторно сжались на трубке, пластик протестующе затрещал.

— Откуда такие подозрения? — тем не менее ровным тоном уточнил я.

Потому что предательство главного гвардейца, только что получившего должность — мечту почти каждого отставного военного, переворачивала ситуацию с ног на голову.

Не мог опытный ветеран соблазниться предложением обычной чиновничьей шушеры. Какой бы богатой она не была, и какие бы деньги не предлагала. Потому что он знал постулат, на котором уже почти тысячелетия держался союз кланов: власть — это сила. Власть, а не обычные деньги. Именно поэтому Оболенские никогда не добьются реального влияния в структурах Совета с помощью своего Консорциума, что бы они себе там не мечтали. Их просто сотрут в порошок, если почуют реальную угрозу.