Хладные легионы

Он стряхнул с себя третьего двенду, отступил, блокировал неуклюжую атаку Рисгиллен сбоку. Сила текла через него, будто он сжевал восьмушку чистейшего кринзанца, проглотил и втер остаток в десны. Сила в равной степени сделала его бесчувственным и воспламенила, яростно бушевала внутри – она, эта суть, которую он притащил с собой с бескрайнего поля плачущих жертв там, на холодной болотной равнине…

«Я знаю, что в тебе увидела акийа, Гил. И вижу, кем ты можешь стать, если позволишь себе это».

Мальчик на алтаре сел и протянул скользкие от крови, рассеченные руки в жесте безмолвной мольбы. Их с Рингилом взгляды встретились на долю секунды. Затем мальчик повалился на бок, и храм содрогнулся от очередного толчка. Мальчик скатился с алтаря и упал лицом в пыль.

Будто черная зазубренная молния расколола череп Рингила, ударив изнутри.

«Шли бы они все на хуй».

Он запрокинул голову и завыл.

Хладный легион взметнулся вдоль его тела, проник внутрь и вырвался наружу – это было похоже на погружение в ревущий водоворот. Он потянулся за пределы собственной сути, не понимая, как это делает, возложил руки, которые не были его руками, на храм вокруг себя. Расколол камень и строительный раствор, проник в трещины и начал их раздвигать, вдыхая уничтожение как аромат изысканного вина. Он вырвал колонны, поддерживающие галерею, из-под ног Атальмайра и Менкарака, и они с воплями рухнули на пол. Он катапультировал окровавленный алтарь вверх и назад с достаточной силой, чтобы расколотить его о заднюю стену. Он вырвал из потолка каменные блоки, как дантист вырывает гнилые зубы – и уронил их на храмовый пол, где они и разбились на части. Он…

Посреди воцарившегося хаоса третий двенда снова атаковал.

Он закричал противнику в лицо, вырвал клинок из его руки и швырнул оружие через весь зал, так что оно пролетело по воздуху, кувыркаясь блистающим колесом. Друг Воронов взлетел, ударил сбоку. Рингил разрубил руку, которой двенда от него закрывался, словно его клинок не встретил никакой преграды, и одним взмахом снял голову с плеч. Кровь хлынула из обрубка шеи, а Рингил вскинул голову над быстротечным алым фонтаном, поднял руки – и храм вокруг него разорвало на части.

Кровь пролилась дождем.

Кровь забрызгала его лицо. Кровь стекала по его оскаленным зубам. Он завыл на рушащийся потолок. Такого жуткого звука не издавал даже Ситлоу.

Опустив голову, он поискал взглядом Рисгиллен.

Двенда пыталась подняться на ноги, сжимая меч обеими ослабевшими руками. По белому как кость олдрейнскому лицу текла кровь из рваной раны на лбу – он не помнил, как оставил ее. Позади Рисгиллен Атальмайр выполз из-под обломков галереи, волоча за собой неестественно согнутую в колене ногу. Менкарак остался лежать, наполовину погребенный под руинами. Рингил поднял Друга Воронов. Закричал на них, перекрывая треск ломающегося камня.

Оба двенды уставились на него снизу вверх, как маленькие дети на отца, преисполнившегося пьяной яростью.

– Этот город, – яростно проговорил Рингил, едва осознавая смысл слов, – принадлежит мне. Я его охраняю. Я есть врата. Чтобы захватить этот город, вам придется пройти через меня.

– Ты не можешь так поступать! – заорала в ответ Рисгиллен. – Ты не имеешь права! Ты не прошел через Темные Врата!

– Разве нет? – Рингил наклонил голову и почувствовал, как что-то щелкнуло в шее. Наклонился и посмотрел на нее. Увидел, как она содрогнулась и отпрянула. – Разве я этого не сделал, Рисгиллен?

И внезапно он почувствовал, как что-то ускользает.

Нахлынула пустота.

Руки, которые он возложил на храмовые камни, ослабили хватку, уменьшились, начали растворяться. Хладный легион опять собрался вокруг Рингила, закружил рядом, словно ледяной ветер, издавая свист на высокой горестной ноте, а потом и это исчезло.

Обломок каменной кладки упал с потолка слева от него и разбился. Каменные осколки оцарапали щеку.

Он опустил Друга Воронов.

– Убирайтесь отсюда, – сказал устало. – Ну же, уебывайте оба. Пока тут все не рухнуло.

Где-то застонали каменные стены, и во тьме посыпалась пыль. Двенды глазели на него с открытыми ртами, не шевелясь. Рингил почувствовал, как его гнев вспыхивает и гаснет, будто отсыревший фитиль.

– Я сказал, уходите! – В его голосе не было триумфа, лишь мертвый скрежет ярости. – Убирайся в Серые Края и оплакивай там своего брата, Рисгиллен. Я не буду повторять. Вы не нужны в этом мире. Тут по вам никто не скучает. Расскажите это всем. В следующий раз, когда увижу двенду, я вырву его или ее гребаное сердце и сожру, пока оно будет биться.

Эхо его слов затихло. Он прошел мимо двенд туда, где лежал в ловушке Менкарак. Рисгиллен не попыталась его остановить. Атальмайр, кажется, был в шоке от перелома. Надзиратель вытаращил глаза, увидев над собой Рингила. Слабыми руками попытался столкнуть лежащую поперек груди каменную глыбу и закашлялся кровью.