Хлеб и снег

Потом они вместе подошли к избушке. Вид у неё был какой-то нелюдимый: единственное оконце тёмное и трава кругом не примята. Но делать-то нечего! Саша собралась с духом и хотела уже постучать в окно, но тут заметила: дверь в избушку припёрта толстой палкой. Значит, внутри никого…

— Что же будем делать, Хвостик? — спросила Саша.

Но Жучка же не умела говорить! Будто в ответ, она вбежала на крыльцо. За нею и Саша. Убрала палку, отворила дверь, вошла, стала у порога. На всякий случай спросила:

— Можно?

В ответ тишина.

Постепенно Сашины глаза привыкли к полутьме. На узком подоконнике она увидела свечу, воткнутую в бутылку, и рядом спички. Саша зажгла свечу. Словно деревья под неслышным ветром, закачались тени по углам. Саша подняла свечу повыше, осветила всю избушку. Самодельный стол, три коренастые табуретки вокруг, в углу большая печь с лежанкой, у стены широкая лавка, над столом подвешен шкафчик…

Всё было просто, мирно. Нет, плохие люди здесь не жили.

Держа бутылку с горящей свечою в руке, Саша открыла дверцу шкафа. Там стояло несколько стеклянных банок, плотно закрытых крышками: крупа, грубо набитые куски сахару, сероватая крупная соль. Что в четвёртой банке, Саша понять не могла. Она открыла крышку, понюхала, догадалась: махорка. Ещё тут было три стакана, алюминиевые ложки, вилки и довольно большой холщовый мешочек. Саша тронула его рукой — твёрдое, неровное. Понюхала — пахло ржаными сухарями! Сразу есть захотелось ужасно!

Однако брать без спросу стыдно… «Чьё это всё может быть? — подумала Саша. — И дом, чей он?» Девочка ещё раз внимательно осмотрелась. Всё в избушке было чистое, всё стояло в порядке. Но и было понятно, что здесь давно уже никто не жил: может, месяца два, а может, и больше. Как-то не пахло здесь живым жильём. И на столе, на табуретках тонким-тонким слоем лежала пыль, которая всегда появляется в домах, где долго никого нет… И ещё валенки. Они аккуратно стояли в уголке у двери. Кому сейчас, среди лета, нужны валенки?

Саша знала, что в здешних огромных лесах нет-нет да и попадаются такие избушки, неизвестно кем и когда построенные. Деревенские называли их «зимовье». Здесь всегда есть припасы на несколько дней. Охотники, лесники, собиратели трав — каждый, кто забредёт сюда, старается оставить что-нибудь из съестного, отсыпать соли, спичек, нарубить немного дров. Для кого? Для какого-нибудь путника, который окажется тут с пустым рюкзаком, усталый, промёрзший. Такие уж обычаи у лесных людей. Хорошие обычаи!..

Между тем Жучка, обшарив все углы и не найдя ничего интересного, сидела теперь у стола и с любопытством глядела на хозяйку.

— Ну что, Хвостик? Кушать хочется? — спросила Саша и сама засмеялась, что сказала собаке «кушать».

Она достала сахар, мешочек с сухарями. Вынула один сухарь, а он крепкий, как каменный. Не укусишь. «Чайку бы, — подумала Саша, — или хоть водички!..» И тут она догадалась: да ведь воды-то полная река рядом!

У печи стояло два ведра. Она подумала, взяла то, которое поменьше, толкнула дверь и вышла на улицу…

* * *

Да нет, не улица то была — тёмная лесная поляна! Саша остановилась на крыльце, сердце её сильно билось. Кругом огромными чёрными деревьями стояла ночь. В серо-синей полынье над поляной между косматыми вершинами редко горели звёзды. Ручей тихо точил берега. Было очень страшно!..

И вдруг рядом с нею глубоко и по-домашнему вздохнула Жучка. Саша посмотрела на доверчивую и вопрошающую собачью морду. Жучка была младшей в их дружбе, а Саша — старшей. Но ведь старшие о младших должны заботиться, помогать им… Уж по крайней мере не дрожать при них от страха. Виду не подавать!

— Ты, Хвостик, здесь посиди, — шёпотом, но как можно уверенней сказала Саша, — а я за водой.

Она постояла ещё минутку, собираясь с духом, и потом пошла… А Жучка вот умница, вот милая какая! — тоже сбежала с крыльца — и за Сашей. Вдвоём-то всё же веселей!..

Они прошли всего несколько шагов, и вот она, речка. В ледяной воде её плавала, дрожала жёлтая звезда. Тихо, чтобы поменьше плескать и шуметь, Саша положила ведро на воду. Оно слабо звякнуло и тут же потяжелело, начало тонуть. Саша скорее подвела ведро к берегу, схватилась за дужку двумя руками, кое-как вытянула его на берег.

Воды оказалось не так уж много — до половины, но тащить всё равно тяжело. Однако они мигом добрались до избушки. По трём горбатым ступенькам крыльца Саша чуть не бегом вбежала. И скорее дверь захлопнула и большой железный крючок накинула, словно боялась, что ночь вбежит за ними следом.

* * *

А в избушке хорошо, спокойно. И свеча на столе горит. И сухари, есть, и колотый сахар!.. Они поужинали на славу. Саша съела три сухаря, а Жучка целых пять! Зато сахару они взяли только по два средних кусочка — всё-таки стыдно чужой сахар таскать!..