Хлеб по водам

— Нельзя сказать, что и я тем же занимаюсь, — заметил Роллинз. — Я защитник. По большей части стараюсь удерживать свои позиции. — Он снова усмехнулся. — Готов побиться об заклад, сэр, ваша дочь запросто меня обойдет, как бы я ни старался. Девушки в наши дни… — И он добродушно и многозначительно покачал головой.

— Надеюсь, что она тоже будет удерживать свои позиции, — сказал Стрэнд. — Но только по-своему.

Взгляд Роллинза, обращенный на него, сразу стал серьезным.

— И я от души надеюсь на это, сэр, — кивнул он. — Что ж, не стану отнимать у вас больше время. Хочу перевезти вещи сразу после утренней тренировки.

— Я оставлю для вас дверь незапертой.

— Можете не беспокоиться. Тут никогда ничего не воруют.

— Я из Нью-Йорка приехал, — заметил Стрэнд. — А там воруют всегда и все.

— Да, наслышан. — Юноша удрученно покачал головой. — В Уотербери в этом смысле дела тоже обстоят скверно, хотя если сравнить с Нью-Йорком, так это не город, а прыщ какой-то. Надеюсь, вам здесь понравится, мистер Стрэнд. Все говорят, что местечко это славное, народ приветливый, так что уверен: нам с вами будет хорошо. Если вам или вашей жене потребуется грубая физическая сила… ну, там, перетащить что или поднять какие-нибудь вещи, мебель, зовите, не стесняйтесь. Может, умом я и не вышел, — ухмыльнулся он, — но спина у меня крепкая. Ладно. Пора на поле, поразмяться, протрясти свою бедную старую задницу. — И он зашагал прочь легкой и пружинистой походкой спортсмена. Его коротко остриженная голова выглядела непропорционально маленькой в сравнении с мощной колонной шеи, выступающей из широкого ворота свитера.

Стрэнд вошел в дом, размышляя о двух «Р» — Роллинзе и Ромеро. Чернокожий мальчик и пуэрториканец. Вполне возможно, что Ромеро с присущим ему цинизмом подумает: «Ну да, конечно, лучше отделить черного брата и не совсем белого брата от всего остального благородного местного общества!» Поверит ли он, что это обусловлено лишь случайностью, тем, что фамилии их начинаются на одну букву? Архивариус сказал, что, если мальчики захотят поменяться спальнями, никто возражать не будет, сделать это можно. Но что, если все остальные мальчики будут довольны своими соседями и тогда двум «Р» придется остаться в одной комнате? Он не знал, сколько чернокожих будет тут учиться и по какому принципу их отбирают. Ну, с Роллинзом все ясно, его приняли, потому что он хорошо играет в футбол, хотя Стрэнда несколько удивило, что школа с подобной репутацией набирает спортивную команду на основе столь беззастенчивых принципов. Впрочем, Данбери — это не Нотр-Дам и не Алабама. Да и Ромеро приняли лишь по настоянию влиятельного и богатого человека, внезапно воспылавшего к нему интересом. Что же остальные? Надо попробовать разузнать, как-нибудь осторожно, какой политики придерживается в этом смысле школа.

Он прошел в большую общую комнату, где находились радиоприемник, телевизор, а также книжные шкафы с беспорядочно расставленными по полкам книгами. Начал перебирать их и вдруг заметил, что держит в руках «Историю упадка и разрушения Римской империи». Если предстоит провести целый год в спорах с Ромеро, ему стоит перечитать Гиббона, причем очень внимательно. Впрочем, среди других книг, фамилии авторов которых начинались на букву Г, он обнаружил «Африку изнутри» Джона Гантера и «Общество изобилия» Джона Кеннета Гэлбрейта. Ни одна из них, насколько он понимал, не поможет в спорах с Ромеро. Он уже представлял, какие взрывы смеха вызовет у мальчишки, чья мать сидит на социалке, труд Гэлбрейта. Стрэнд снял толстый том с полки и унес его к себе в спальню, где положил на тумбочку у кровати. Если в здешней библиотеке найдется «Завоевание Мексики» или «Завоевание Перу», две его любимейшие книги по истории, придется припрятать их в надежном месте, чтобы не попались на глаза Ромеро и не могли послужить подпиткой его и без того яростному отрицанию всех основ.

Стрэнд знал, что сегодня утром, ровно в восемь, Кэролайн назначен прием у доктора Леарда — до того, как тот начнет плановые операции. И поскольку он не ожидал сколько-нибудь кардинальных изменений в состоянии дочери, то решил позвонить сам, под предлогом, что хочет услышать голос Лесли, а вовсе не для того, чтобы узнать о Кэролайн. Накручивая диск, он напомнил себе, что следует сократить междугородные переговоры. При его зарплате такие звонки — непозволительная роскошь.

К телефону подошла Кэролайн.

— Ой, папа! — воскликнула она. — Как я рада, что ты позвонил!.. Знаешь, доктор Леард оказался настоящим Санта-Клаусом. Посмотрел мой нос, сделал несколько рентгеновских снимков, а потом сказал, что где-то через неделю можно снять все повязки и я снова буду выглядеть нормальным человеком. Мама говорит, у нас будет время заехать к тебе на пару дней, перед тем как отправиться на Запад. Здорово, правда?