Хлеб с порохом

– Ваши хваленые артиллеристы, товарищ майор, ни хрена не могли за эти сутки попасть по боевикам и уничтожить хотя бы эту позицию, я уж не говорю про другие. Не могут попасть, и все. А они контролируют отсюда практически все подходы к мосту и берегу. Поле ровное, как стол. Командование решило: атака на БМП. Стремительный рывок, спешиваемся у окопов – и врукопашную. Сначала так и получилось: практически все поле пролетели, несмотря на сильнейший огонь духов. А в тридцати метрах от окопов духи всаживают гранату в БМП. Кто уцелел, соскочил с брони, а их в упор тут же косят из автоматов и пулеметов. Вторая БМП резко заворачивает, своим корпусом заслоняет от огня боевиков ребят, чеченцы сосредотачивают огонь на нем и тоже сразу же подбивают БМПэшку. Но вот в эти секунды остальная рота спешилась и рванулась к окопу. Я дал очередь в окоп, потом спрыгнул вниз и – в драку. Опомнился уже, когда всех духов кончили. Из офицеров один старший лейтенант Сороговец остался, да и тому через пару минут пуля в глаз прилетела. Пришлось мне на себя брать командование. Осмотрелись: духи, человек семьдесят, уже Аргун вброд переходят и скрываются в кустах. Тут из-под обрыва несколько человек, видать, опоздавшие, выскочили и к реке побежали. Но никто из них не добежал – всех положили. Убитых духов в окопе собрали и покидали вниз, чтобы не мешали. Наших собрали, убитых и раненых, и на уцелевших БМП отправили в полк. Вот так, сидим уже два часа, ждем офицера или какую-нибудь команду, а прислали вас, да еще с другой задачей. – Сержант с досадой махнул рукой, потом продолжил: – Вы, товарищ майор, не обижайтесь. Мы вас знаем и считаем нормальным офицером, но все-таки обидно, что прислали артиллериста, а не пехотного офицера. Что, они там про нас забыли, что ли?

– Иванов, я понимаю твою горечь, обиду на всех, но ты не прав, – я старался не только подбодрить разведчиков, которые прислушивались к нашему разговору, но и в какой-то степени развеять обиду на командование и артиллеристов. – То, что вы сейчас совершили, будут помнить всегда, и командир помнит о вас, отдает необходимые распоряжения, чтобы вас отсюда заменили. В частности, меня прислали. На артиллеристов тоже зря обижаетесь. Смотри, окоп прямо по краю обрыва идет, половина снарядов пролетают мимо и рвутся внизу, не принося вреда боевикам, а половина на поле – тоже с минимальным эффектом. Это только в кино: показали цель, и туда прилетел снаряд. Боевики тоже не дураки, толково обустроили здесь позицию. И задача у нас с тобой одна: я бью танки противника, а ты пехоту. Так что все нормально, как говорится – держи хвост пистолетом.

Я дружески толкнул кулаком сержанта в плечо и только захотел обсудить с Ивановым ряд вопросов, как справа заработали десятки автоматов, и над окопом густо зажужжали пули. Протискиваясь через разведчиков, мы пробрались в крайнюю ячейку позиций и выглянули из нее. В трехстах пятидесяти метрах от нас виднелись постройки. Поливочная станция – сразу всплыла в голове информация. Около этой станции, разворачиваясь в цепь, двигалась в нашу сторону группа боевиков численностью до пятидесяти человек. Я бросил тревожный взгляд в сторону оставленных на открытом пространстве моих машин и успокоился: Чудинов с Алушаевым сами нашли укрытие для машины. Сейчас башня разворачивалась в сторону поливочной станции, готовясь открыть огонь, а противотанковая установка заезжала в выемку, которая практически полностью скрывала машину, но давала возможность вести огонь из пусковой установки. Послышалась стрельба со стороны позиций командно-наблюдательного пункта, но она была неэффективна, так как с той стороны боевиков частично закрывал кустарник. Сержант Иванов начал командовать разведчиками, но окоп был расположен фронтом в сторону МТФ и не давал возможности развернуться всем солдатам в направлении атакующих. Несколько разведчиков выскочили из окопа и, пригнувшись, перебежали к сгоревшим БМП, где заняли оборону. Я не считал нужным вмешиваться в распоряжения сержанта, так как считал, что он все делал правильно.

Боевики приближались медленно: истекли уже минуты три после начала атаки, но чеченцы прошли за это время метров пятьдесят, не прекращая огня из автоматов. Я вскидывал бинокль, оглядывая цепь духов. Перегибался через край окопа и старался осмотреть подножие обрыва, считая, что эта атака – отвлекающий маневр, а другая группа боевиков незаметно пробирается вдоль обрыва, чтобы внезапно ударить снизу. Поворачивался в сторону зеленки и быстро просматривал ее, также считая, что сейчас как раз самое удобное время поддержать огнем танка атаку. Но ничего не обнаруживал, а духи тем временем прошли еще пятьдесят метров. Иванов ерзал рядом, поглядывая на меня. Наверно, считал, что это я должен подать команду на открытие огня. Никто еще не стрелял, подпуская духов поближе. Я наметил одиночный куст, решив: как только первый боевик поравняется с ним – подам команду «Огонь!».