Хлопок одной ладонью

— Смотря как рассчитывать, у меня получается даже несколько больше. И что же мы с вами будем делать? Вряд ли свободные активы банка сопоставимы с этой суммой.

— Вообще-то этот вопрос меня интересовать не должен. В конце концов, братья Соломон достаточно долго распоряжались деньгами моего прадеда, и, если вспомнить, сколь выгодна была для американского бизнеса экономическая конъюнктура только в период обеих мировых войн, думаю, что их реальная прибыль была никак не меньше.

— Вы рассуждаете, как дилетант. На самом деле все не так просто…

— Не берусь спорить. Потому я и сказал, что проблему здесь вижу. Но какое-то взаимоприемлемое решение найти можно, не доводя дело до суда? Понятно, что он может затянуться на годы, и адвокаты нас с вами изрядно пощиплют. Оно нам надо?

— Я думаю, мне придется обратиться прямо в совет директоров, решить этот вопрос самостоятельно я не могу.

— Пожалуйста, обращайтесь. Заодно сообщите, что я не планирую закрывать счет или требовать выплаты каких-либо запредельных сумм. Достаточно, скажем, если ежегодно (и неограниченное время) я смогу распоряжаться кредитом в пределах ну хотя бы десяти миллионов. Это ведь меньше одного процента, при текущей учетной ставке — мелочь. Вопрос же о судьбе основного капитала мы отложим на неопределенное будущее. Проценты на который все так же будут расти. Такой вариант вас устроит?

— В любом случае решение вопроса вне моей компетенции. Но ваше предложение — хорошая основа для переговоров. Назовите номер счета.

— Пожалуйста. Проверяйте. Но в любом случае в вашей личной компетенции на основании предъявленных мной доказательств немедленно выдать мне несколько «платиновых» и «золотых» карт минимум на миллион. Я пока что несколько стеснен в средствах, и эта сумма на какое-то время меня устроит… Если вам нужно — звоните куда угодно, а мой адвокат ждет внизу в машине и рвется в бой.

Из банка Шульгин вышел не слишком скоро, но теперь он на самом деле мог ощущать себя графом Монте-Кристо.

Остальные банки могут еще немного подождать, и ему не к спеху. Дело в принципе.

ИЗ ЗАПИСОК АНДРЕЯ НОВИКОВА Москва. Ноябрь 2003 года

Смешно сказать, но мы все-таки вернулись домой. Сначала рвались сюда, тосковали, кое-кто — до нервных срывов. Потом привыкли, смирились, наладились жить там, куда забросила судьба. И вдруг — вернулись. Антон не мог нас возвратить, тогда, в самом начале, когда нам этого очень хотелось, Левашов, сколько ни старался, не сумел устроить ничего, кроме кратковременного пробоя в никуда (как мне тогда казалось), а тут получилось вроде бы само собой. Точнее, кто-то этого захотел или «что-то» при очередном перемыкании контактов сделало такой вариант возможным. При посредстве Антона или без, но это как раз непринципиально.

Не следует забивать себе голову вещами, смысл и происхождение которых недоступны рациональному мышлению. А я, как ни странно это может прозвучать, остаюсь рационалистом и материалистом. Да-да, именно так. Или слишком хорошо меня учили в университете «начетчики-марксисты», или таков уж склад моей личности, но вся эта «фантастическая сага» не заставила меня пересмотреть свои взгляды, превратиться в идеалиста-мистика.

Просто я убедил себя, что СПВ, дубликатор, Великая сеть, параллельные миры, Ловушки, выходы в астрал с помощью дзен-буддистских заклинаний — не более чем проявление непознанных законов природы. Именно, как писал, кажется, Энгельс, «нет непознаваемого, есть только непознанное».

Меня еще отец, успевший пожить в царское время, при Гражданской и нэпе, лично прошедший четыре войны, включая двухлетние бои с басмачами в Средней Азии, Халхин-Гол, Финскую и половину Отечественной, учил, что если воспринимать происходящее вокруг слишком уж всерьез, «задумываться», как он говорил, непременно пропадешь.

Отчего так да почему, справедливо ли, что выдергивают тебя из теплого дома, грузят в теплушки и везут на другой конец страны, чтобы стрелять и махать шашкой и чтобы в тебя стреляли неизвестно кто и зачем, — вопросы из разряда дурацких. Соображай, как сделать порученное дело и не попасть под вражескую пулю или пристальный взгляд начальника Особого отдела, устроиться, не поступаясь честью и не делая подлостей, в предлагаемых обстоятельствах наилучшим образом, — вот и хватит с тебя.

В силу юношеского максимализма «шестидесятника последнего призыва» я одно время удивлялся и даже возмущался временами такой позицией, но хорошо, что вовремя понял правоту отца. Помню, как в наших послевоенных дворах прошедшие войну мужики то пили по-черному, не умея иным способом снять хронический стресс от пережитого, то (кто поумнее и потоньше организован) просто старались не вспоминать, а если уж вспоминали, то на всю катушку негатива, тем более что в хрущевские времена такой взгляд на минувшую войну гласно или негласно, но поощрялся. Отсюда и симоновские, баклановские, быковские книги, и соответствующие фильмы вроде «Живых и мертвых», «Последних залпов», «Третьей ракеты», «Тишины» и т. п.