Хлопок одной ладонью

Остекленная веранда, всего одна большая комната, когда-то любовно отделанная хозяином дефицитной вагонкой. Чугунная печка вроде буржуйки, но покультурнее. С веранды узкая, почти вертикальная лестница ведет на мансарду.

За наскоро накрытым, но по деньгам – богатым столом, сидят двое. Один русский, другой – «кавказской национальности». Обоим примерно по сорок. У кавказца – правильные, крупные, в общем – мужественные черты лица. Чеченец, наверное: фенотип более знакомых Андрею карачаевцев, осетин, азербайджанцев несколько другой.

Русский – так себе, ничего примечательного во внешности, и социальный статус навскидку не определяется. Не бандит классический, не офицер отставной, не клерк банковский. По нынешним временам может быть кем угодно. Но держится с осознанием своей значительности. Хотя бы в данное время и в данном месте.

Предложили подсаживаться к столу. До него явно выпивали уже, но совсем по чуть-чуть, бутылки коньяка и водки практически полные, а с «Джим Бима» даже колпачок не свинчен.

Роман кратко, но четко доложил суть состоявшегося в машине разговора. А вот намек Андрея на то, что они с напарником уже «под колпаком», опустил.

– Иди, – сказал кавказец. И обратился к Новикову: – Что пить будешь?

– Виски могу…

– Пей виски. Меня Султаном можешь звать. Это – Иван. Смотрящего хотел видеть? Я для тебя смотрящий. Зачем на моей территории людей пугаешь, зачем ОМОНом угрожаешь? Сам чего хочешь?

– Ничего не хочу. Про ОМОН речи не было, не передергивай. Твоим пацанам я уже сказал – домой вернулся, жить спокойно собираюсь, художественный салон открыть. Ваших дел не касаюсь и интереса к ним не имею. С ментовкой не работаю. Информацию на Михаила получил по каналам, с твоими не пересекающимися. Если невзначай в чужие дела влез – глубоко извиняюсь. Вот, смотри, что я «королю пяти бензоколонок» предъявил…

Он протянул Султану несколько пополам свернутых листков бумаги.

– Сам решай, есть моя вина или нет, что такие данные по рукам ходят. О тебе там, кстати, не упоминается. И откуда мне знать, «смотрящий» ты или любитель вроде меня? Я же сказал, двадцать лет в Москве не был, месяц как вернулся. Мой ответ тебя устраивает?

Кавказец взглядом указал Ивану, тот разлил. Султану – водки в винный фужер выше половины, себе – коньяку, последним – Андрею виски грамм около ста.

Выпили, закусили рыбной нарезкой.

– Оружие есть? – спросил Султан.

– Хлопушка, – Андрей подал рукояткой вперед свой «вальтер». Тот мельком взглянул.

– Спрячь, меня из такого не убьешь…

«Надо будет – убью», – подумал Новиков, убирая пистолет.

– Ты все неправильно сказал, – сообщил ему «смотрящий». – Не знаешь меня – тебе же хуже. Кому нужно, все знают. Человека моего, пусть маленького, обидел. Пугал, угрожал. Знал не знал – значения не имеет. У меня на конторе тоже вывеска не висит, а все равно никто не наезжает. Ты человек очень богатый, так?

Новиков неопределенно пожал плечами.

– Не строй целку. Две квартиры купил, очень дорого заплатил, теперь дело открывать собрался. Не один миллион у тебя, много. Нужно разрешение получить. У меня. В общак платить. Правильно?

Андрей повторил прежний жест.

– Не так себя ведешь, – прищелкнул языком Султан. – На друзей надеешься? Не ОМОН, тогда кто? ФСБ, ГРУ, армия? Или, может, с кем другим успел договориться, оттого такой смелый? А мне ведь от тебя много не надо. Расскажи, какие у тебя связи, кто информацию сливает, кто нас потеснить собрался, а мы послушаем. Хорошо говорить будешь, потом обсудим, сколько с тебя за обиду взять полагается, ну, позволит Аллах, разойдемся по-хорошему.

– Мне договариваться не надо. Со мной надо договариваться. – Новиков, как привык, начал стремительно обострять позицию, чтобы партнер, кем бы он ни был, проявил сразу все свои бойцовские или какие-нибудь еще качества. Это получалось у него и с московскими чекистами, и с бандитами давних времен, и с очень многими другими людьми разных званий и положений. Причем зачастую работал без всякого прикрытия, именно что – «на понт».

Тем более сейчас, когда он был уверен, что вся комната и прилегающая территория находится под контролем и под прицелом, а Олег наверняка успел вызвать с «Валгаллы» роботов, одетых в форму морской пехоты. Тут не центр Москвы, тут можно позабавиться.

– С тобой? – Султан даже привстал со стула. – С тобой? А ты у нас кто? Ты, может, Гога Харьковский, Шалва Кутаисский, Сеня Люберецкий? Может, ты давно Москву взял, а я этого не заметил по глупости своей? А ну, отвечай, паскуда! Это я тебя последний раз по-человечески спрашиваю! – Он повернулся к Ивану, до того ничем себя, кроме разливания напитков, не проявившего. – Ты видишь, нет, до чего глупость доводит? Моя, моя глупость. Я же тут обабился у вас в России, вообразил, что можно действительно тихо, спокойно, с улыбкой и поклонами дела делать. И к тебе правильно относиться будут. Ни хера неправильно. Глотки резать, пасть рвать надо, тогда понимать начнут. Нельзя здесь с вами – по-человечески. У нас в горах можно, у вас нельзя!