Хлопок одной ладонью

— Да нет, с этим тут, кажется, все в порядке. Просто есть у меня к вам некоторый разговор, который может показаться вам небезынтересным, Вадим Петрович.

— И на какую же, простите, тему? — голос Ляхова сразу стал жестким. — Меня вам никто не представлял, и тем не менее. Вы за мной следите? Кого представляете?

— В данный момент — исключительно самого себя. А что до вашего имени — что же тут странного? Да, меня посвятили в подробности событий, в которых вам довелось участвовать. И я, честно сказать, удивлен безалаберностью, с которой ваше командование предоставило вас самому себе. Знаете, мы же все-таки на Востоке, в весьма и весьма горячей его точке. Не Подмосковье и не Сибирь какая-нибудь. Рискуете вы, и сильно рискуете.

— Больше, чем на перевале?

— Сейчас, может, и не сильнее, но в ближайшем будущем… Отнюдь не исключаю, что вам захотят отомстить, то есть — пуля в спину или нож под ребро. Или же — похитить в каких-либо политических целях. Это здесь постоянно происходит, как вы знаете.

— А вы, собственно, кто? Что не наше ФСБ — понятно. ГРУ, ЦРУ или сразу МОССАД? Вербовать будете?

— Зачем бы МОССАДу вас вербовать? У них что, своих «русских», в том числе и врачей, не хватает? Что здесь, что в Москве? Какая от вас любой разведке может быть практическая польза? Или у вас папа депутат Госдумы, олигарх, прости Господи?

— Вроде и никакой, — самокритично согласился Ляхов. — Тогда в чем ваш интерес?

— Личный. Разведкам и контрразведкам вы действительно не нужны, а вот меня — заинтересовали. Люди, которые время от времени снабжают меня информацией, сообщили о том, что произошло. Это мне понравилось. Я навел кое-какие справки и понял, что не ошибаюсь. Вы именно тот человек, который мне нужен.

— Пока я не уверен, нужны ли вы мне. Потрудитесь выражаться конкретнее и понятнее. Кто вы, чем занимаетесь, что хотите от меня? В такой примерно последовательности.

— С удовольствием. Зовут меня Шульгин Александр Иванович, нынешняя должность — вице-президент частного международного фонда, поощряющего исследования в области паранормальных явлений. Штаб-квартира в Сан-Франциско, имеются отделения в десятке университетских городов цивилизованного мира, в том числе и в Петербурге. Интересует нас самый широкий спектр проблем, от телепатии и телекинеза до уфологии и филиппинской медицины. В том числе — измененные состояния сознания…

— Занятно. Но, как мне кажется, в последнее время такие тематики как-то вышли из моды. Пик их расцвета миновал, увы, еще в девяностые, как мне помнится. — Лицо собеседника выражало некую смесь иронии и сочувствия. Мол, ты-то, господин, производишь впечатление нормального, а вот поди ж, такой ерундой занимаешься и серьезных людей отвлекаешь. — В любом случае не понимаю, чем вас заинтересовал именно я.

— Да как же! Неужели вы станете возражать, что не далее как позавчера с вами случилась невероятная вещь с точки зрения даже обычной теории вероятности. Если же обратиться к более тонким материям… Ну не должны вы были выжить, уж поверьте знатоку. Кроме того, я уверен, что при этом пережили очень отчетливые симптомы этого самого измененного состояния. Ну, припомните, что вы чувствовали и думали, собираясь геройски погибнуть в бою? Вы же врач с приличным стажем и разнообразной специализацией. Я, к вашему сведению, тоже врач, и тоже в армии служил, начальником ПМП на Дальнем Востоке, примерно в год вашего рождения или вокруг этого, в разгар советской власти, но в принципе военно-медицинская служба во все времена одинакова. Так, незначительные сюжетные варианты…

— Как же это? — поразился Ляхов. — В год моего рождения! Сколько же вам лет в таком случае?

— Слегка за пятьдесят, а что? Вы же семьдесят пятого года? Ну, а я в семьдесят втором институт закончил и в армию призвался…

— Хорошо выглядите. Я бы вам больше сорока не дал.

— Генетика, у меня в роду все мужики до упора сохраняли вполне приличный экстерьер.

Самое забавное, что Ляхова настолько поразило несоответствие внешнего облика и паспортного возраста собеседника, что он как-то без особых эмоций пропустил гораздо более удивительный факт — а откуда бы незнакомцу знать о его душевных переживаниях и мыслях в ходе боя?

Впрочем, чуть позже Ляхов спросил и об этом.

— Вы, коллега, весьма невнимательны, что, впрочем, вполне извиняется пережитым… Вчера, во время застолья с подполковником из штаба вы очень детально пересказывали, чуть ли не поминутно, все, что делали и думали в бою. Он, в отличие от вас, все очень хорошо запомнил и мне изложил. Ну, у него это профессиональное, пусть и выпили вы примерно поровну…

— Так он что, тоже ваш сотрудник?

— Скажем проще — хороший приятель. Просто так все удивительно сошлось — ваше приключение, мой приезд сюда и то, что Владимир оказался как бы связующим звеном в этой истории. Но мы слегка отвлеклись, вам не кажется? Я вот все время думаю — как бы мне вам подтвердить, что маньяком я ни в коем случае не являюсь, что намерения мои самые положительные и что некоторыми паранормальными способностями наша организация все-таки владеет…