— Я на тебя не претендовал и даже не знаю, кто ты. Зачем такой красотке понадобился раненый бедный наемник? Присаживайся, — я показал на появившееся мягкое кресло.
Это мой сон, и я могу пожелать все, что угодно. Я подумал, и создал пруд с белыми лебедями. Беседку, обвитую виноградной лозой. Маленький столик. Шикарная ваза с фруктами и, конечно, бутылка вина. Наполнив хрустальный бокал, я подал его барышне. Она пригубила и, поставив на стол бокал, сделала книксен:
— Мерси, разрешите представиться! Я твой искин "УМНИЦ-А". Сейчас меня уже нельзя извлечь из твоей головы. Так что, как у вас говорят, "И в горе, и в радости, до самой смерти мы будем вместе". Можешь не представляться, я все считала с нейронных ядер мозга. Еще раз прошу прошения. Я послушная и крестиком вышивать умею.
Девушка подошла ко мне, манерно протянула руку к лицу и неожиданно ткнула пальцем мне в лоб.
— Спи, давай, мне нужно тело твоё ремонтировать.
Поразившись вызывающему поведению девицы, я провалился в глубокий сон, избавивший меня от боли и тревог.
Проснувшись, я уткнулся глазами в закрытую прозрачную крышку.
— Какие странные сны мне снятся. Откуда у меня такой наглый искин "УМНИЦ-А"?
— Ты кто?
— Я универсальный модернизированный нейрокомплекс серии ИЦ-А за номером 04018997, развернут на 70 %, окончание установки через три часа четырнадцать минут.
— Непомню, чтобы мне устанавливали нейросеть, — прервал я доклад.
— Хорошо, хорошо, я понял и уже прыгаю от счастья. Только я знаю, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Поэтому мне интересно, что плохого меня ожидает, где подвох?
— Ха-ха, так меня уже в течение года пытаются убить! Подскажи, есть возможность, чтобы тебя не смогли обнаружить?
— Позже, пока меня волнует другой вопрос. Когда меня выпустят, не подскажешь?
— Тогда проведи мне политинформацию.
— Хорошо, доложи, что мне еще установили.
Монотонный девичий голос убаюкивал, и я незаметно забылся сном.
Проснулся я от нежной мелодии, крышка капсулы была открыта, самочувствие отличное, в крови бурлила энергия, призывая к действию. Приподнявшись, увидел отца, спящего в кресле рядом с медкапсулой. Он имел усталый и измученный вид, небритый, с бледной кожей. В руках сжимал штурмовой комплекс, снятый с предохранителя, он готов был в любую секунду открыть стрельбу по врагам. Мне даже вспомнилась его поговорка, укатали Сивку крутые горки. Осторожно выбираясь, я ощутил холод помещения и свою уязвимость.