Хмельницкий (Книга третья)

Еще ночью рыбаки перевезли Назруллу с Карпом через Днепр, высадив их на веремеевском берегу. Густая шелюга да ивы приветствовали полковника, помахивая желтыми сережками. Не только казаки, но и рыбаки знали этого прославленного атамана, защищавшего Азовскую крепость. Знали также и о том, что хотя он и турок, но крещеный, носит на шее большой серебряный крестик, сделанный в известном Афонском монастыре. То ли он хотел подчеркнуть всем своим естеством, что он казак, то ли вызывал на поединок иезуитов, осудивших его на смерть!

- Да тут немало и азовцев укрывается, наверно, встретитесь с ними. Только, казаче, не зная броду, не сунься в воду. Будь осмотрительным, советовали рыбаки.

- Спасибо, друзья! - старался Назрулла правильно выговаривать слова.

К вечеру они выбрались из зарослей лозы, приблизились к хутору. А там уже три дня поджидали их гайдуки, наблюдавшие за берегом Днепра. Они окружили хутор Джеджалия и, как говорили, собирались этой ночью переправиться на противоположный берег Днепра.

В Лубнах поднялась суматоха. Непоседливый лубенский магнат Вишневецкий в это время приехал домой. Ему тут же сообщили о том, что турок-выкрест, которого донские казаки отбили у ехавшего из Варшавы турецкого посла, ушел из Азова на Приднепровье!

- Кто-нибудь видел этого выкреста или только болтают со страху? поинтересовался Вишневецкий, возвратившийся домой после долгого пребывания в Варшаве, на сейме, в хорошем расположении духа. Он не жалел денег на содержание вооруженной охраны староства, состоявшей из отрядов гайдуков, возглавляемых молодыми ротмистрами из обедневших шляхетских семей.

- Говорят, что это правда, - смущенно отвечали родные, скрывая страх.

Если бы Вишневецкому об этом выкресте-турке, осужденном на смерть, не напомнил еще и Николай Потоцкий, возможно, он и сам поехал бы со своим войском прочесывать прибрежные леса и луга у Днепра. Но натянутые отношения, даже ссоры с Потоцким, теперь уже коронным гетманом, сдержали Вишневецкого. Он лишь приказал двум молодым ротмистрам проехаться по левому берегу Днепра и проверить эти слухи.

- Не драться с ними посылаю я вас, а только отогнать их за Днепр! Пускай уж там пан коронный гетман займется еще и выкрестами казаками. Уж очень он любит освещать себе дорогу по Украине факелами из горящих людей. Пускай ловит, пускай тешится кольями...

Ротмистр Самойлович, один из молодых придворных стражей лубенского магната, неожиданно нагрянул со своим отрядом на хутор Джеджалия.

- Эй, матушка Богуниха-Джеджалиха! - крикнул ротмистр, не слезая с коня. - Пан Вишневецкий послал предупредить вас, что где-то здесь шатается азовский полковник-выкрест с казаками...

- Кто такой, кем крещенный? Да ты бы с коня слез, пан ротмистр. А то не пойму никак... Или и вы, лубенцы, гоните нас, православных людей, прилучаете к той унии, или... - замысловато говорила Марина Богун.

Услышав такие слова старой женщины, ротмистр засмеялся. Неохотно, но все же соскочил с коня, передавая поводья джуре. Видел ли он между скирдами хлеба, стоявшими в конце усадьбы, оседланных коней, трудно сказать. Так и пошел следом за хозяйкой в хату.

Ротмистр не отказался и за стол сесть, приглашенный хлебосольной хозяйкой. Он только год как возглавляет сотню гайдуков у Вишневецкого и сегодня впервые выехал за пределы Лубенского замка выполнять военное задание.

- Мы, матушка, тоже крещеные, православной веры, как и вы. Видел я и нескольких изморенных оседланных коней, что стоят между скирдами, засмеялся он, словно поймав хозяйку на преступлении.

- Тьфу ты, чтоб им пусто было, матерь божья! Вот запамятовала, поверьте, даже забожусь. Да-да, казацкие кони, из-под Азова прискакали сюда, - непринужденно говорила Марина, угощая гостя.

Ротмистр улыбался, внимательно слушая хозяйку. Он но отказался от предложенной кружки варенухи, а в ответ на ее признание одобрительно кивал головой. В этот момент и вошел в хату Филон Джеджалий. Вошел как хозяин дома, но с саблей на боку и с пистолем за поясом - настоящий казак! Он оглянулся на закрытую за собой дверь.

- Челом, пан ротмистр! - произнес, слегка наклонив голову.

- Челом и тебе, пан хозяин! - дружелюбно ответил молодой, значительно моложе Филона, ротмистр. - Не в поход ли собрался, казак?

- Ясно, что в поход. Вот тут к нам приехали казаки-азовцы, - смело ответил Джеджалий.

- Азовцы? Так, очевидно, и их атаман-выкрест с ними? - поспешил ротмистр, почувствовав, как у него падает хорошее настроение. Перед ним стоял коренастый, вооруженный и далеко не гостеприимный хозяин. А он оставил Своих гайдуков за воротами...

- Конечно, пан ротмистр. Понятно, и полковник Назрулла вместе со своими казаками! Отправляются в военный поход во Францию, - донесся чей-то голос. Отворилась дверь, и в дом вошел Карпо Полторалиха с тремя чигиринскими казаками. Все они были при полном снаряжении.

Самойлович вскочил из-за стола, с упреком посмотрел на хозяйку.

- Что же это, заговор? - встревоженно спросил.