Хмельницкий (Книга вторая)

Так и стоял Максим в лесу, окруженный утомленными последним боем казаками, лежавшими под деревьями в ожидании возвращения Ивана Сулимы.

Иван, похудевший, измученный, но с задорным блеском в глазах, вдруг оторвался от сопровождавших его казаков и бегом бросился к своему боевому атаману и другу.

- Брат, дружище! - воскликнул, бросаясь в крепкие объятия рослого атамана.

- Наконец-то! С ума сойти можно, пока дождешься тебя, бесшабашного. Двоих замучили, проклятые, а он... - бормотал Перебейнос, по-братски прощая настойчивость побратима, радуясь его возвращению живым и здоровым. После того, как первых двоих парламентеров казнили, отчаянный Сулима все же рискнул отправиться к лисовчикам Стройновского для переговоров.

- Ну о чем договорился, рассказывай. Измаялся, дожидаясь тебя. Наверно, там радуются, что Бетлен продался цесарю, прельстившись троном венгерского королевства, обещанным ему в Австрии.

- Есть о чем рассказать, панове казаки. Да и у лисовчиков дело швах. Цесарь собирается их тоже прибрать к своим рукам... Да вот пускай лучше наш побратим Юрко Вовгур расскажет вам о том, что творится на том берегу. Ротмистр Хмелевский, которого и у нас в Чигирине знают, наверно, уже раскаивается в том, что пошел с полковником Стройновским. Казацкие полки да... и некоторые польские встревожились и гудят, как пчелы в улье перед вылетом роя. А тебя, брат Максим, ненавидит, да еще как ненавидит польская шляхта.

- Не за что им любить нашего брата. Тебя, Иван, тоже миловать не будут... Да я не отговариваю. Идите, братья, объединяйтесь. Поклонитесь нашей матери Украине!.. До каких пор вам томиться на чужбине? Только глядите в оба! Берегите свои головы, чтобы не отрубили их вам ненасытные королевские палачи.

- А ты, Максим, все-таки решил? - с тревогой спросил Сулима.

- Сама судьба решает за нас. Куда нам деваться теперь с таким отрядом в сотни душ? Гайдуки? - махнул рукой. - Только название. Верно кто-то предложил - уйти вместе с итальянскими волонтерами, забыв свои имена, данные родителями. Куда идти вот таким осужденным на смерть, как я, как Базилий, да и многие другие... Но остальным советую пристать хотя бы и к таким полякам, как Хмелевский. И вместе с польскими региментами возвратиться на родину. Я согласен даже в отряде черного Люцифера пойти, только бы на Днепр!.. Может, и под чужим именем, только бы домой, на родную землю! Да отыщут меня и там проклятые шляхетские борзые. А польские простые люди такие же братья хлебопашцы, как и мы. В труде мы роднились с ними, а беда соединила паши судьбы.

- Так ты... все же решил?

- Разве я один? - тяжело вздохнул Максим Кривонос. - Ну, рассказывай, брат Юрко, или как тебя там окрестили проклятые - Вовгуром и Вовкулакой... Целых двое суток держали нашего Сулиму. Рассказывайте, братья, что там у наших польских друзей и шляхты...

23

Порой в жизни, полной тревог и смертельной опасности, беглецу приходится выбирать: позор или... спасение! Трусливо прятать, словно страус, голову под крыло, лишь бы спасти свою шкуру, забывая о друге. Пусть гибнет Назрулла - он ведь турок! Басурман!..

Простая философия слизняка. Не растоптали тебя сапогом - счастье... Но нет! Богдан вздрогнул. Он не такой! Говорила когда-то мать, лаская:

"Гордый ты у меня, сынок, как и твоя мать. Таким будь даже... даже перед лицом смерти - гордым правдой святой..."

- Отец Даниель, мой старший брат в этой чужой мне стране. Не пойду я сегодня в свою потайную пещеру. Стоит ли и вам так переживать из-за меня... Может, не следует ждать удобного случая, как советует преподобный батюшка. Такого случая может и не быть, страной правят турки, а не болгары.

- Правду молвишь, братец. Когда-то и я так рассуждал. Будучи молодым, пристал к восставшим... Ничего определенного отец настоятель посоветовать тебе не может. "Страной правят турки..." - задумчиво повторил слова Богдана. - Да и сейчас тревожное военное время. Янычары осатанели, прости, боже праведный. Ходят слухи, что они проигрывают войну с вашим польским королем, на султана ропщут. Трудно теперь улизнуть от них, если даже и удалось бы выбраться из города. Всюду их посты расставлены...

- Не об этом я думаю, отец Даниель. Меня беспокоят несчастные узники мальчуган и турок. Ведь они мои побратимы!

- Турок побратим?! Может, я ослышался? Невозможно! Ведь он язычник, молится Магомету!

Глаза у старика еще больше округлились. Он старался понять Богдана или, может, думал о чем-то своем. Он впервые в жизни слышал, чтобы христианин называл турка своим побратимом. А какие кровавые стычки бывают между ними! Похоже, что от счастья парень рехнулся, вырвавшись из турецкой неволи. Турок ему побратим...