Хмурый Император. Том 3. Западная война

Так и болтали. Петр старался отвлечь ее и развеселить, отвлекая от грустных мыслей о бездействии. Он специально утаил от нее то, что штурмовые группы уже начали взламывать оборону Кёнигсберга.

Имперская гвардия и так являлась классической тяжелой пехотой нового времени. Штурмовые же группы были тяжелыми даже по сравнению с гвардией. В них отбирали самых физически крепких, но невысоких ребят. Этаких дварфов с ломовым размахом в плечах и мощной, специально прокачанной мускулатурой. Надевали на них стальные кирасы из высоколегированной стали, шлемы из такого же материала, а потом вооружали буквально до зубов.

Например, здесь использовались новейшие легкие штурмовые карабины — новое детище Браунинга, сделанное под заказ Императора. Этакие ППШ-41, только с рядом нюансов, изрядно усложнивших их конструкцию.

Автоматика осталась прежней, основанной на свободном затворе. Только выстрел производился с переднего шептала, а не заднего, что кардинально поднимало точность одиночной стрельбы. Появился довольно сложных трехпозиционный переключатель, позволяющий вести огонь одиночными, «тройками» и непрерывной очередью. Темп стрельбы, как и у оригинального ППШ был высот. Он получился даже выше, чем у оригинала, за счет чего плотность очереди из такого агрегата изрядно повысилась. Использование патронов.360 Mars, приближающихся по своим характеристикам к знаменитому немецкому 7,92x33 Kurz, существенно подняло дальность и действенность боя. Конечно, не «штурмгевер» вышел, но уже далеко и не классический пистолет-пулемет. На 400 и даже 500 метров он мог вполне уверенно работать одиночными выстрелами, в режиме самозарядного карабина. А на дистанциях до 300 метров уже им можно было продуктивно оперировать как автоматическим оружием.

Т-образный трубчатый приклад регулируемой длинны, наклонная пистолетная рукоятка, перфорированный кожух ствола, дульный тормоз-компенсатор, передняя рукоятка и большой «барабан» патронов завершали образ. Такая тяжелая «пушка». Плюс обвес, штатным из которых был специальный фонарик, облегчавший зачистку затемненных помещений. Суровая машинка. Серьезная. По тем годам уж точно. И ей была вооружена добрая половина бойцов штурмовых групп…

Штурм велся без излишнего героизма.

Осторожно.

Аккуратно.

При подавляющем огневом превосходстве, создаваемом локально. Пулеметы и 37-мм гранатометы долбили по окнам и бойницам, вынуждая противника отойти или укрыться. Под прикрытием этого огня подходили штурмовики и это становилось началом конца. Гранаты чередовались с плотным огнем из скорострельного личного оружия. Пленные были не нужны, как и лишние потери. Поэтому зачистка зданий и помещений превращались в одну сплошную череду взрывов гранат, прерываемых кратковременными всплесками перестрелок. Очень кратковременных. Обычно просто одиночным выстрелы по контуженым, раненым или убитым. На всякий случай. Для контроля. Из-за чего на фоне канонады, которую устраивали 340-мм орудия тяжелых мониторов, не только Изабелла, но и многие не замечали штурма…

Тем временем в Санкт-Петербурге был очень непростой разговор:

— Ваше Императорское Величество, — не унимался Ренненкампф. — Вы играете с огнем!

— Друг мой, вы излишне переживаете.

— Это война! Большая и серьезная война! И для победы в ней нужно использовать все возможные ресурсы!

— Война — это продолжение политики иными средствами. Это просто инструмент для решения тех или иных экономических или хозяйственных задач. Не более.

— Что вы такое говорите?!

— И я не хочу, чтобы после победы от моей страны остались одни руины. Зачем мне нужна такая победа? Вам — понятно. Вы раб лампы и мыслите категориями войны. Но еще Талейран говорил, что война слишком серьезное дело, чтобы доверять ее военным. Вы слишком увлекаетесь! Вы превращаете все в войну ради войны. А это недопустимо.

— А допустимо будет, если немцы все-таки проведут мобилизацию и раздавят нас как лягушек паровым катком?

— Вы настолько не верите в нашу армию? Серьезно? Или вы столь высоко оцениваете германскую?

— Я не пренебрегаю численным превосходством, Ваше Императорское Величество. Бог на стороне больших батальонов.

— При прочих равных.

— Что, простите?

— Я говорю, что бог на стороне больших батальонов при прочих равных. Чтобы компенсировать недостаток численности применяют разные ухищрения от занятия выгодной позиции, до лучшего вооружения личного состава. Самым известным примером правильно занятой позиции являются триста спартанцев. Это, всего лишь легенда, но она прекрасно иллюстрирует, насколько ничтожным может оказаться даже категорическое численное превосходство, если ты грамотно используешь рельеф и свои сильные стороны. Второе же не менее ярко демонстрирует сражение у Роркс-дрифт.

— Но там были дикари!

— А чем дикари в том случае отличались от цивилизованных людей?

— Всем!

— Это не верное утверждение. И там были мужчины, и там. То есть, как минимум анатомически в своей основе они не отличались.

— Вы же поняли меня.

— Понял. Именно поэтому и пошутил. Битва при Ляо-Яне, где вы сами командовали тоже, я полагаю, не в счет?