Хмурый Император. Том 3. Западная война

Всех, причастных к этой секте, лишали прав, наград и достоинств, а также имущества движимого и недвижимо. Вплоть до несчастных трусов. Их удаляли из Великой сотни, без права на восстановление под любыми предлогами. Их лишали фамилии. Их лишали родства. От них просто отказывались и отворачивались. Также им запрещали в принципе занимать какие-либо руководящие, выборные или публичные должности. И после этого, последним штрихом, приговаривали к двадцати пяти годам исправительных работ без права переписки. Кое-кто предлагал просто убить, но семейный совет, посовещавшись, посчитал что смерть — это будет слишком просто и быстро. Даже какая-нибудь жуткая, вроде сжигания на костре или варка в масле заживо.

Таким образом выходило, что даже если кто-то переживет четверть века каторжных работ, то на свободу он выйдет никем, ничем и без каких-либо шансов и надежд. Хотя, конечно, пережить столько лет каторги — чудо, не иначе.

Исключения касались только Ярослава и Святополка.

Да, приговор оставался в силе. Но откладывалось исполнение на неопределенный срок. Семейный совет посчитал, что разбрасываться людьми, чье потомство должно будет унаследовать Китай и Японию — бесхозяйственно. Поэтому их сажали под домашний арест до тех пор, пока их супруги не родят двух детей, переживших трехлетний возраст. Девицы, разумеется, жили отдельно и посещали Ярослава со Святополком только для выполнения супружеского долга по собственному разумению и желанию…

— Понимаю, — кивнул Кайзер. — Вы будете мстить?

— Разумеется. Не каждый день ты теряешь двух сыновей. Для этого я и пришел сюда.

— Серьезно? Сюда? Но почему? Не понимаю.

— Англичане бояться чрезмерного усиления России и Франции. Поэтому организовали два покушения — на меня и на президента Франции. Как вы знаете, последнее удалось. Франция обезглавлена, пусть и на очень непродолжительное время. Ведь президент, это просто выборный представитель, который мало на что влияет. Особенно в этой стране. Скоро там все встанет на круги своя. А я… я выжил. Но они меня слишком сильно сковали в политическом поле. Продолжать войну мне будет трудно с такими тылами. Не невозможно. Просто трудно. Поэтому я предлагаю ее прекратить. Но на условиях, которые устроили бы только нас с вами, ударив по этим мерзавцам и их интересам.

— Я весь внимание, — подавшись вперед, произнес Вильгельм.

— Вы знаете, я провозгласил Россию — Империей Востока и прямой наследницей Imperium Romanum Orientale. В этой парадигме не хватает очень важного компонента. А именно Imperium Romanum Occidentalis… то есть, Империи Запада. Что я и предлагаю исправить.

— Но как?

— Для начала Германия и Россия заключают сепаратный мирный договор. Без участия остальных держав. Германия отдает России все свои земли к востоку от Эльбы, сделав эту реку — границей. И отказывается от своих претензий на эти земли.

— Вы серьезно?! — Воскликнул Вильгельм, отшатнувшись.

— Есть альтернатива. Я продолжаю войну и разделяю с этими шакалами всю Германию на куски, прекращая ее существование как некогда Польши. Вас ведь такой вариант меньше всего устраивает. А именно он и есть тот путь, по которому идет Германия сейчас. Не идет. Нет. Бежит.

— Но это Кёнигсберг! Это Берлин! Как?! Как я могу их вам отдать? Это же сердце Германии!

— Не Германии. Кёнигсберг — это столица Пруссии — старинного прибалтийского государства, некогда захваченного германцами. Померания и Мекленбург — это старинные славянские государства, в некоторых из которых до сих пор правят потомки древних славянских династий. Бранденбург — это занятая в XII веке старая славянская земля с их столицей в Браниборе, названном позже немцами Бранденбургом. Ну и так далее. Как вы понимаете, чтобы завершить эту войну успехом в глазах своего народа и оправдать траты денег, людей и прочих ресурсов, я должен буду выполнить какую-нибудь крупную, значимую цель. Технически я мог бы вам оставить Восточную Пруссию, как земли не славян, а балтов. Но этот анклав в глубине территории — плохая идея для нас обоих. Поэтому я предлагаю провести границу по Эльбе и в следующие десять лет помогать жителям, желающим переселиться, это сделать. Кто-то захочет остаться в землях по левому берегу Эльфы, кто-то — по правому. Пусть люди сами решают, как им поступить.

— Допустим. А я что с этого получу? Это ведь не сильно лучше полного раздела Германии. Если Россия отрежет такой кусок, то она фактически лишит Рейх возможности драться хоть сколь-либо долго. Мы просто не устоим перед французами и англичанами. Особенно после тех ударов, что нам нанесли вы. Да и в чем смысл? Война закончится. Германия останется изуродованным калекой, не способным ни к чему.