Хмурый Ленинград

      Каждый офицер, прибыв на корабль, через три месяца сдает экзамен командиру корабля на самостоятельное управление своим заведованием или на допуск своим заведованием. Володя выводил нас на палубу, топал ногой и спрашивал, показывая рукой на палубу, что под этой палубой находится. Допустим матросский кубрик №4. А что находится под четвертым кубриком? И сам же объяснял- питьевая цистерна №6. А под питьевой цистерной- находится цистерна с дизельным топливом. А еще ниже находится коффердам, и начинал смеяться, потому что понимал, что понятие «коффердам» для нас новое слово. Володя терпеливо объяснял, что пустое место между обшивкой корабля и цистерной называется коффердам. Два месяца он добросовестно натаскивал нас, затем, не попрощавшись, внезапно исчез. Все поняли, Плотников Володя уехал в Ленинград.

      Мы и так ему были очень благодарны за его терпение и багаж знаний, которым он нас загрузил. А еще через неделю наш руководитель капитан первого ранга Новиков разрешил убыть всем в отпуск домой, обозначив нам вслух время возвращения на военно- медицинский факультет. На розданные военные предписания мы оформили билеты на плацкартные вагоны и благополучно разъехались по домам. Через двое суток я встретился с родителями. По тому, как они радовались моему приезду и как по мне соскучились, я понял, что ближе родных нет никого! Наверное, кровное родство – это самое сильное чувство, связывающее людей неразрывными узами.

      Я отслужил на военно- морском флоте двадцать пять лет, но никогда не позволил себе отдыхать в санатории или доме отдыха. Только рядом с родителями проводил свой отпуск. Сейчас папы и мамы уже нет в живых, но мне не бывает стыдно, когда думаю и вспоминаю о них. Я всегда старался быть рядом с ними, если такая возможность появлялась. Вместе с отцом я объездил и посетил своих родственников в Ардоне, Алагире и Суадаге. По родственникам надо ездить периодически, а когда их посещать, ты сам должен чувствовать и понимать. Теперь по родственникам я езжу с сыном. А когда меня не станет, будет ездить он со своими детьми. Родственники мною гордились, как- никак- будущий офицер военно- морских сил, и носит одну фамилию с ними. Тридцать дней отпуска пролетели, как мне казалось, очень и очень быстро. Пора было возвращаться на военно- медицинский факультет.

      Что и было сделано. В одном поезде со мной оказались Слава Алборов и Тимур Толпаров, они тоже проходили практику, один- в Краснодарском крае, другой – в Ахалцихе. Обменялись впечатлениями, вспомнили институт, кто- то кого- то встретил из тех, с кем ранее мы учились. Через двое суток прибыли в Горький, с пересадкой в Москве. От Москвы до Горького – всего каких- то триста километров. И вновь потекли будни учебы, перемежающиеся с коллективными выездами на природу, катанием на теплоходе по Волге, посещением театра и музеев. А также банальных пьянок у меня на квартире в прежнем осетинском составе, их никто не отменял. Музеев в Горьком оказалось более тридцати, к концу учебы на факультете, я уже спокойно ориентировался в улицах города во всех шести районах. Однако надо было что- то решать с Леной Стеховской. Володя Плотников в Севастополе ясно обозначил нашу перспективу, что лейтенант медицинской службы не менее пяти лет проходит службу на кораблях Пятой Средиземноморской эскадры.

      Как- то зимним субботним вечером Лена пришла ко мне с явным намерением окончательно определиться в наших отношениях. Она и раньше предпринимала попытки в этом направлении, но безуспешно, ибо я знал, как закрыть ей вовремя рот и чем. Но в последнее время отношения пошли в несколько обостренном варианте. Думаю, без ее мамы не обошлось, в этом случае она и явилась катализатором. Понимая, что дальше тянуть нельзя, обратился к Лене со следующим предложением:

– Лена, разница в возрасте у нас с тобой – четыре года. Тебе- восемнадцать лет, мне- двадцать два. Ты перешла на третий курс университета, то есть надо еще учиться полных три года. Я выпускаюсь в этом году лейтенантом и направляюсь на Черноморский флот для прохождения дальнейшей службы на кораблях Пятой Средиземноморской эскадры, сроком не менее пяти лет. Если мы с тобой поженимся сейчас, в любом случае ты забеременеешь, а это будет твоя инициатива- я достаточно хорошо тебя знаю. Ты берешь академический отпуск, а потом мы уезжаем жить в Севастополь. Я ухожу в Средиземное море на восемь –десять месяцев, ты одна с ребенком в Севастополе не останешься и поедешь к маме в Горький. В Средиземном море буду находиться не менее пяти лет, каждый раз на срок от шести до восьми месяцев. В Севастополь мы будем приходить наездами на два –три месяца. Итак, учеба в университете сорвана, меня будешь видеть всего лишь два месяца в году.

      Тебя такая перспектива устраивает? Думаю, нет. Поэтому предлагаю тебе наши отношения прекратить в виду абсолютной бесперспективности.